Лечебное дело

Андрей Генрихович Иванов

 

ЛЕЧЕБНОЕ ДЕЛО

 2007 год

 

 

  «Лечебное дело» - так называется моя профессия. В моем дипломе записаны именно эти два слова, а не врач или, скажем, доктор.

    Вот уже двадцать пять лет, как я связан с медициной. Недавно я задумался, чем же я занимаюсь, как назвать ту работу, которую я делаю? Довольно долго, несколько месяцев, я не мог подобрать ей подходящее название, ведь работа моя, на данном этапе, выглядит несколько своеобразно. Название выходило то слишком длинным, то непонятным.  Наконец, утомившись с выбором, я вспомнил, что, в конце концов, у меня есть диплом, а в нем, черным по белому, записано – «лечебное дело». И я понял, что это название, как нельзя лучше, подходит к моей работе. Хотя диплом получен почти двадцать лет назад, только недавно моя работа стала соответствовать, по моим представлениям, названию той профессии, что я когда-то получил. И если сейчас меня спросят, чем я занимаюсь, то я честно смогу ответить, что моя профессия – «лечебное дело».

    Вот весь этот путь в медицине, от получения профессии до обретения ее подлинного смысла, я и хочу описать.

 

1.

Раньше я нередко рассуждал о том, как причудливо складываются жизненные обстоятельства, как события, на первый взгляд друг с другом не связанные, в последующем соединяются в определенные цепочки. И ни одно звено из этой цепи выбросить нельзя, иначе она вся рассыплется.

Сейчас я точно знаю, что случайностей не бывает. Но жизнь от этого не становится скучнее! События, которые  воспринимаются закономерными, теперь удивляют своей взаимообусловленностью не меньше, чем тогда, когда они казались случайными и разрозненными.

Месяца за три до окончания средней школы нас собрали в классе и попросили заполнить анкету выпускника. Один из пунктов в ней, конечно, был о выборе профессии. Только тогда, впервые, я серьезно задумался, «куда пойти учиться?». То, что это будет какой-нибудь институт, ни кто, включая меня, не сомневался. Но какой? Учился я легко, оценки почти по всем предметам были только отличные. Но в будущем, это я знал точно, мне бы не хотелось  иметь дело с точными науками. Детские мечты о кино и театре тоже давно растаяли. Поступать в ВУЗ надо было обязательно! Ведь осенью мне исполнялось восемнадцать лет и, не поступив, я легко мог загреметь в армию. А такая перспектива меня совершенно не устраивала - ходить строем я не любил никогда.

И тут мне вспомнилось, что мой товарищ, который окончил школу год назад, поступил в медицинский институт. В школе он учился  хуже меня, подумал я, однако смог поступить. Значит и я смогу. Это показалось весомым аргументом. К тому же, рассуждал я дальше, если я буду врачом, мне не придется сидеть в очередях в поликлинике. Эти очереди на меня всегда нагоняли страшную тоску. И третьим существенным аргументом в пользу мединститута было то, что, в случае поступления, жить мне предстояло довольно далеко от дома. Моя старшая сестра училась в ближайшем большом городе и каждую неделю ездила в переполненных поездах. Эти поездки всегда отнимали у нее кучу сил и нервов. Мне очень не хотелось оказаться в подобной ситуации.

 

Вот такие несложные умозаключения и стали стимулом к тому, что местом продолжения своего образования я выбрал медицинский институт. (На собеседовании, при сдаче документов в институт, меня спросили, почему я выбрал профессию врача. Краснея и запинаясь, я что-то говорил о «людях в белых халатах», о том, что хочу, чтобы все были здоровы и т.д.)

После этого все и завертелось. Не так уж часто, надо сказать, выпускник нашей деревенской школы пытался поступить в институт. Еще реже поступал. В сельскохозяйственный или педагогический – это еще куда не шло. Но выбор кем-то медицинского ВУЗа стал для нашей школы событием. Меня стали усиленно, и не спрашивая моего согласия, готовить по профильным предметам. По окончании школы я, кроме аттестата зрелости, получил похвальные листы по химии, биологии, физике. Т.е. именно тем предметам, по которым мне предстояло сдавать вступительные экзамены.

Все-таки мои учителя были мудрыми людьми. И хотя, помогая мне, они хотели поддержать честь и престиж родной школы, но именно благодаря этим похвальным листам, да безупречной характеристике (когда я ее прочел, то подумал, что ТАКОЕ можно было сказать только о Герое Советского Союза), я поступил-таки в институт. Почему? Объясню.

 

Моя карьера врача могла закончиться, так и не начавшись, на вступительном экзамене по биологии. Я взял билет, подготовил ответ (я все отлично знал!) и пошел отвечать. В билете был вопрос о строении какого-то животного. Точно, о ком шла речь, сейчас уже и не помню. Но когда экзаменатор трижды попросил меня отвечать по существу, посмотрев в билет и свой ответ, записанный на листе бумаги, я потерял дар речи. Каким-то необъяснимым образом я перепутал животных. Эти звери не имели между собой ничего общего!

Это была катастрофа. Я понял, что пропал. Сейчас меня попросят покинуть комнату, и я отправлюсь паковать чемоданы домой. Я сидел в полном ступоре, ожидая приговора. И тут к нашему столу подошла какая-то солидная женщина. Она наклонилась к экзаменатору, что-то пошептала ему на ухо и он (о, чудо!)  запросто предложил мне отвечать на следующий вопрос. Спасен! За этот экзамен я получил четверку.

Только через пару месяцев я узнал, что моей спасительницей была заведующая кафедрой биологии. Видимо, с точки зрения администрации, я был не худшим абитуриентом, а в перспективе, и студентом. В общем, от судьбы уйти не удалось – я поступил, связав, тем самым, свою жизнь с медициной.

 

После зачисления я на месяц уехал домой. Этот месяц оказался самым безмятежным в моей жизни на долгие годы вперед. Будущее представлялось радужным – я студент, познаю науки, живу в большем городе и т.д.. В общем, вскоре так оно и стало. Но, оказалось, вся эта новая жизнь имеет не только большие плюсы, но и, просто огромные, минусы.

Учеба в школе мне давалась очень легко. Я моментально усваивал материал и, получив свои законные пятерки, также быстро его забывал. Для меня тогда, как и сейчас, важно было понять, а не запомнить. Но объем информации, подаваемой в институте, был не сравним со школьным. Понять ее суть можно было. Но требовалось еще запомнить в деталях!  За этим строго следили, т.е. спрашивали и ставили соответствующие отметки. Ладно, если бы только количество информации меня напрягало. К моему глубокому разочарованию, она мне была совсем неинтересна. Мне было невыразимо скучно сидеть на занятиях, а, потом пытаться запомнить все то, что там внушали.

Я переживал жуткий стресс. Такого напряжения в своей жизни я не испытывал никогда! И оно не проходило, а только усиливалось. «Доведенный до ручки», где-то к концу осени, я решил бросить институт. О том, что за этим последует, я пытался не задумываться. Мне казалось, что хуже быть уже не может. Я написал письмо родителям о том, что прекращаю обучение. Положил его в «дипломат», решив, что брошу конверт утром, по дороге в институт. Ночью почти не спал, а утром … Утром  прошел мимо почтового ящика, так и не осуществив задуманное. Что-то меня удержало. Тем не менее, письмо я непременно намеревался отправить вечером.

И, надо же было такому случиться, что в этот день я получил четверку по самому нелюбимому мной предмету.

Что-то отпустило внутри, напряжение спало. Я понял, что смогу выжить в этой системе. Я смирился, решив соблюдать предложенные мне правила игры, которые стал помаленьку понимать. Письмо я разорвал на мелкие кусочки и, на следующий день, отправил в мусорный бак. Путь к отступлению я себе отрезал. Впереди, на долгие годы, была только медицина.

 

Не помню ни одного предмета, за все шесть лет обучения, который изучался бы мной с удовольствием. Иногда, в начале очередного цикла, возникал интерес, который, впрочем, скоро угасал. Теоретически я понимал, что врачу необходимы знания по химии, биологии, анатомии, физиологии. Но зачем мне это нужно, я понять не мог.

Учась в медицинском институте, я не видел себя, в будущем, врачом? Так оно и было. Во всяком случае, таким врачом, каким пытался сделать из меня институт. Те знания, что я получал, никак не могли, по моему мнению, помочь, кому бы то ни было, избавиться от болезни.

Что существует другая информация о сохранении здоровья человека, в отличие от академической, многие, и я в том числе, даже и не подозревали. Интернета не было, учебники только советские, программы обучения министерские … Бери, что дают и не задавай вопросов. Их, впрочем, и не было. Им неоткуда было взяться, когда была только одна точка зрения, она же правильная, по любому вопросу.

 

Первое практическое знакомство с медициной у меня произошло на четвертом курсе. Последняя сессия прошла не так гладко, как хотелось, и я остался без стипендии. Просить у родителей сверх того, что они и так мне высылали каждый месяц, было стыдно. И тогда я пошел работать – устроился на «Скорую помощь» медбратом. Там «зеленому» студенту было, на что посмотреть и чему поучиться. И первое, чему я научился, это самостоятельности. Хотя, выглядела она, как самонадеянность и, даже, безответственность.

В первый мой выход на работу меня поставили в пару с доктором, у которой был очень усталый вид. Врачи на «Скорой» предпочитали работать сутками, т.е. с восьми и до восьми утра. Студенты днем, конечно, учились, а работали только ночью. К моему выходу в смену, доктор успела изрядно утомиться. Скорее всего, поэтому, когда на первом же вызове надо было сделать внутривенную инъекцию, она только устало спросила: «Умеешь?». Я бодро ответил: «Конечно!», и стал набирать в шприц лекарство.

До этого самого момента, надо сказать, я, не то, что внутривенно, даже внутримышечно (в ягодицу!), не сделал ни одного укола. Я знал теорию процесса, видел, как это делают медсестры, но сам не выполнял никогда. И, тем не менее, я легко попал в вену, да еще с таким невозмутимым видом, какой только смог на себя напустить. Дело пошло! Через некоторое время на «Скорой» обо мне говорили, как о специалисте, способном сделать любые инъекции самым сложным пациентом. Если бы они только знали, с чего все начиналось …

На «Скорой помощи» я впервые увидел, как на твоих глазах умирает человек, а ты не в силах ничего изменить. Как светятся мольбой и надеждой глаза матери, когда приезжаешь на вызов к задыхающемуся ребенку. Как лишь одно слово врача может тяжело больного вернуть к жизни или отправить в небытие. Как притупляются чувства, и вырабатывается защитный цинизм у человека, который изо дня в день видит жизнь "на грани".

На «Скорой» не думают о смысле жизни. Там адекватно реагируют на ситуацию. Это реакции на автоматизме, на уровне рефлексов. Через несколько лет, когда мне пришлось надеяться только на себя, такие навыки сильно пригодились. Жить в таком режиме долго невозможно. Но врачу необходим такой опыт.

 

После четвертого курса в мединституте предусмотрена врачебная практика. Проходил ее я в соседнем областном центре. Ни город, ни сама практика не оставили у меня никаких воспоминаний. Зато в это время я получил один важный жизненный опыт – я выкурил сигарету!

Курение меня никогда не привлекало. Принцип, что в жизни надо все попробовать – не мой принцип. Кому надо? Зачем? Но в тот раз каким-то таинственным образом сигарета попала мне в руки. Я сел на подоконник у раскрытого окна и решил «испить эту чашу до дна», т.е. выкурить ее всю. Сказано – сделано! Минут десять ничего особенного я не ощущал. Но, за тем … Я впервые почувствовал, что такое настоящая головная боль – интенсивная, сжимающая, от которой невозможно избавиться. Весь оставшийся день я промучился. Вечером уснул с трудом. Почувствовал себя вновь человеком я только на следующий день. И ради такого удовольствия люди курят!?  Это была моя первая и последняя сигарета в жизни. О чем я нисколько, конечно, не жалею.

 

2

В Советском Союзе, который, ко времени окончания мной института, доживал последние годы, существовала система распределения выпускников. Благодаря этой системе, я должен был отправиться в областной центр своей малой родины для работы анестезиологом. Неожиданно, почти перед самыми госэкзаменами, в институт пришла разнарядка на  десять выпускников в одну из отдаленных областей Казахстана. Выбрали, естественно, самых «достойных» - не «блатных», не женатых и т.д.. И я попал в эту группу. Что нас там ожидало, не знал никто, даже руководство института. Никогда раньше наши выпускники туда не отправлялись.

Через месяц, после последнего экзамена, «избранные» встретились в месте, значительно отдаленном от того, где каждый хотел быть. Год, после окончания медицинского ВУЗа, называется интернатурой. Интерн – еще не полноценный врач, хотя и имеет диплом. Право на самостоятельную работу ему дает свидетельство об окончании интернатуры, т.е. стажировки на рабочем месте.

 Область, где всем нам предстояло провести этот год, с точки зрения ландшафта, представляла из себя выжженную солнцем пустыню с, редко разбросанными по ней, населенными пунктами. Нас быстренько расфасовали по различным медучреждениям. В результате, меня, единственного из всей группы, направили в районную больницу одного из отдаленных районов. Я туда и отправился. Я знал, что теперь мне предстоит совершенно самостоятельная жизнь. Но, что она окажется настолько самостоятельной, в тот момент я и представить себе не мог.

 

Я видел, что представляет собой интернатура  в городе, где находится медицинский институт. Вчерашние студенты кучками ходят за своими кураторами, пишут истории болезни и рефераты, сдают зачеты. Работа с больными для них – часть учебного процесса. В общем, год стажировки не сильно отличается от предыдущих шести лет обучения.

Моими «учителями» на интернатуре, с первого же ее дня, стали больные. В районной больнице никто и не собирался со мной нянчиться. Считалось, что начмед больницы курирует мою стажировку. Однако, какой же это «учебный процесс», если я сразу стал выполнять обязанности врача в терапевтическом отделении Центральной районной больницы?

 В отделении на 75 коек было всего два врача, включая меня. Вчерашний студент, который, учась в институте, в тайне надеялся, что ему никогда не придется иметь дело с больными, сразу получил «в подарок» сорок коек. В больнице не было специализированных отделений, поэтому в терапию попадали самые тяжелые больные терапевтического профиля со всего района. К тому же, это был глубинный район Казахстана, где большая часть коренного населения совсем не говорила по-русски. А я на казахском мог произнести не больше десятка слов.

 В общем, мое состояние в начале было схоже с тем, что я имел на первом курсе института. Отличие состояло в том, что, даже теоретически, я не мог все бросить и уехать. Да, и не хотел, уже. К тому времени я понимал, что выжить и жить можно в любых условиях.

 

 Лечить и учиться лечить приходилось одновременно. Спросить совета было не у кого. Врачи, что окружали меня, имели больший жизненный опыт, но не большие познания в области медицины. В чем я не раз имел возможность убедиться. Я старался повысить свою квалификацию, как мог. Жизнь заставляла наверстывать упущенное в институтские годы. Но, вскоре, понял, что не все зависит только от моих знаний и усилий. В небольшом сложившемся коллективе мнение даже одного человека может создать тебе такую дурную славу, что на ее фоне все твои способности не будут стоить ни гроша.

 Однажды в отделении мне пришлось оказывать неотложную помощь больному с острой сердечной недостаточностью. У него произошла остановка сердца. Искусственный массаж эффекта не дал. Дефибриллятора  тогда в больнице не было, и мне пришлось делать медикаментозную стимуляцию сердца. Эта процедура представляет собой введение лекарственной смеси непосредственно в сердце посредством прокола грудной клетки. Сделал, как учили, как делали это на «Скорой помощи». К сожалению, «завести» сердце не удалось.

Через несколько дней по больнице пополз слух, что врач проколол сердце и, именно от этого, больной умер. Поскольку, кроме меня в палате в то время были только две медсестры, понятно, кто был источником сенсации.

Я был, мягко говоря, в недоумении. Однако, никто из персонала больницы, включая руководство, не сделал попытки извиниться или объясниться. Несколько дней я ловил я на себе косые взгляды не только медработников, но и пациентов. Видимо, и с ними поделились новостью. Благо, совесть моя была чиста, иначе, от такой «славы» надо было бежать на край земли.

Однако, этот случай никак не способствовал уменьшению нагрузки в работе. Даже, наоборот. Уже через два месяца, после начала интернатуры, меня стали оставлять одного на ночное дежурство по больнице. А больница эта олицетворяла собой почти всю медицину района – терапия, хирургия, детское отделение, инфекционное и роддом. Минимум, четыре раза в месяц я оставался один с вечера до утра на все это хозяйство. Спокойные ночи выпадали редко. Обычно, лишь ненадолго, удавалось прилечь в ординаторской на диване. Были и беспокойные ночи, без всякого намека на сон.

Во время одного такого дежурства вечером доставили маленькую девочку в безсознательном состоянии. Она упала с крыльца дома и ударилась головой. На лицо были все признаки внутричерепного кровоизлияния. Нужна была срочная нейрохирургическая помощь. Я вызвал  специалистов из областного центра, поскольку таковых в нашей больнице не было. Приехали они только к утру.

Я всю ночь просидел возле этой девочки (помню и сейчас, что ее звали Мадина), контролируя ее состояние. А утром, после моего доклада по дежурству, я получил разнос за то , что не оставил записи в историях болезни пациентов, оставленных под наблюдение дежурного врача. То, что я этих больных осматривал, смягчающим фактором не считалось. Бумажная работа для бюрократа всегда была важнее реальной. «Униженный и оскорбленный» я поплелся в отделение делать обход в своих шести палатах. Ночные бдения никогда не освобождали врача от его основной работы.

 

Вся моя интернатура была одним большим шоу под названием «Последний герой». Вот только я в ней был единственным игроком. «Конкурсы» не отличались свой оригинальностью – каждый раз надо было «латать дыры». Когда заведующий, он же единственный врач, инфекционного отделения пошел в отпуск, то администрация не придумала ничего лучшего, как оставить в отделении меня. Месяц я заведовал инфекционной службой целого района. Не понимаю, как за это врем какая-нибудь эпидемия не скосила его жителей?

 Когда в отдаленной сельской (точнее будет ее назвать аульской) участковой больнице заболел врач, то кто должен был стать ему заменой? При единственном кандидате сложно ошибиться с ответом на этот вопрос. Два часа мы летели на «кукурузнике» в неизвестном для меня направлении. В поселке, где меня оставили, по-русски не говорил никто. И там я один в течение двух недель олицетворял медицину. Общение с немногочисленными пациентами языком жестов и мимики очень способствовало точной диагностике и адекватному лечению.

 

Все плохое в этой жизни, впрочем, как и хорошее, рано или поздно заканчивается. Я ждал, что скоро закончится моя интернатура и все, связанные с ней, неприятности. Однако, они показались просто детскими шалостями на фоне того, что вскоре мне пришлось пережить.

До окончания стажировки оставалось месяца три, когда вся наша область в одночасье стала тем, что принято называть  «горячей точкой». Начались серьезные волнения на национальной почве. Появилась угроза потерять не только здоровье, но и кое-что поважнее. В самые горячие времена я ночевал с ломом под кроватью, на случай нападения.

Понятно, что оставаться в этой местности далее было нельзя. Но по распределению я должен был отправиться на три года в поселок в ста километрах от райцентра. Перспектива эта и раньше меня удручала, а в сложившихся условиях такая поездка , и вовсе, не сулила ничего хорошего.

Надо было искать выход из положения. Я написал письма во все возможные инстанции, включая Министерство здравоохранения, слезно умоляя, направить меня на работу в родную деревню. Писал, что там есть больница, но в ней некому работать. Поэтому, зная нужды сельского населения в медицинской помощи, предлагал себя для этой тяжелой, но благородной деятельности.

На самом деле, я понятия не имел, что творится в моей деревне. Но такой повод для перераспределения мне показался самым убедительным. Можно было, конечно, и так уехать, но без документов могли возникнуть проблемы с трудоустройством.

К моей безграничной радости, за два дня до окончательного распределения пришло соответствующее распоряжение из самого Министерства здравоохранения республики. Как говорил профессор Преображенский в «Собачьем сердце», это была «окончательная бумажка, фактическая бумажка, броня!». Местные медицинские начальники меня сразу зауважали, посчитав, что у меня есть «волосатая рука» в самой столице. Я не стал их в этом разуверять.

 Шоу закончилось, в целом, не плохо – я выжил. Сборы были не долгими, т.к. и собирать-то было нечего. Прощаться тоже было не с кем. И я с легким сердцем улетел домой.

 

3.

Склонность к размышлению у меня наблюдалась с раннего детства. Почти каждый раз, когда мама пускается в воспоминания о моем детстве, упоминается один случай. Как-то раз меня, еще совсем маленького, она спросила: «О чем думаешь, сынок?». Ответом мальца было: «О человечестве!». Я этого, конечно, не помню, но не сомневаюсь, что именно так и сказал.

Семь лет обучения профессии мои размышления были, главным образом, о том, что я и медицина – две вещи несовместные. В причинах этой несовместимости я пытался, но так и не смог, разобраться. Наверное, не хватало знаний, жизненного опыта, да и, просто, времени для анализа. Мысль о том, что дело, которым я занимаюсь, есть лишь временное явление в моей жизни и что когда- нибудь  я расстанусь с медициной, не покидала меня с первого курса института. Когда и по каким причинам это случится, я не знал, но верил, что это обязательно произойдет. «Наступит момент – и я приму решение!» - говорил я себе. Но время шло, жизненная ситуация в очередной раз круто изменилась, и принятие решения отодвинулось на неопределенный срок.

Последующие четыре года дали много пищи для размышлений, но совсем не предоставили времени для их обработки.

 

Кто из рядовых не мечтает стать генералом?  А какой рядовой врач не мечтает стать главным? Мне это счастье привалило сразу и безо всяких усилий с моей стороны. В моей трудовой книжке так и записано – «принят на должность главного врача сельской участковой больницы». Пять тысяч населения, четыре населенных пункта, самый дальний из которых в пятнадцати километрах – и на все это единственный, он же главный, врач, т.е. я. Прибавьте к этому коллектив больницы в составе двадцати пяти человек женского пола, которым надо руководить, и вы почувствуете всю грандиозность моего счастья.

Перечислять все, чем пришлось заниматься на этой работе – только бередить свою душу тревожными воспоминаниями и утомлять читателя перечислением бесконечных постоянных и временных забот. Я делал все, что должен был делать, единственный на всю округу, врач. Судьба милостиво оградила меня только  от того, что я действительно боялся делать – принимать роды. В больнице была опытная и знающая акушерка, так что этот фронт работ был за ней.

Самое тяжелое в работе было то, что она длилась без перерыва сутками, неделями, месяцами, годами. Уже через месяц я просыпался от любого шума за окном – это могло быть знаком, что приехали за мной. Клятву Гиппократа давал? Изволь исполнять! В пургу и в дождь, по грязи и по сугробам меня возили к больным всеми видами транспорта, какой был в деревне. И, конечно, ежедневный прием пациентов в амбулатории, и стационар на двадцать пять коек. Было, где набираться опыта молодому доктору, не правда ли?

Не меньше, чем лечебная работа, а, пожалуй, больше, утомляла бумажная рутина. Все требовалось записывать, за все отчитываться. Как водится, за нарушения в отчетности наказание было строже, чем за огрехи  в лечении. Дважды меня лишали месячной зарплаты только за то, что я не сдавал на проверку истории болезни.

 

Сам лечебный процесс, как это было и раньше, не приносил мне никакого морального удовлетворения. Пациенты находились под моим наблюдением месяцы и годы. И я видел, что медикаментозное лечение способно, да и то не всегда, только снять симптомы болезни, но не устранить ее. Из года в год я наблюдал одну и туже картину – острые болезни переходили в хронические, а те, в свою очередь, принимали все более тяжелую форму. Те знания о болезнях и методах борьбы с ними, что я вынес из института, никак не способствовали оздоровлению моих пациентов.

 И я решил привнести в нее кое-что новое. Этим нововведением должна была стать экстрасенсорика. В «Медицинской газете» я нашел объявление, что «Международная ассоциация экстрасенсов» проводит в Киеве курсы для всех желающих с целью обучения экстрасенсорным навыкам. Я позвонил по указанному в объявлении телефону, и мне гарантировали, что откроют во мне необходимые способности. В лице директора совхоза  я нашел спонсора и, не долго думая и ни в чем не сомневаясь,  улетел в Киев …

 К счастью, отрезвление пришло быстро. Уже в самолете, на обратном пути домой, я осознал, как ловко нас всех (на курсах было около пятисот человек!) одурачили. Ладно, не свои деньги потратил, да Киев посмотрел. В общем, свой красивый диплом, в котором записано, что я «экстрасенс- инструктор международной категории», я показал только родителям.

 Неудовлетворенность работой после этой поездки только усилилась В бесконтактных методах лечения я разочаровался. Поэтому, когда, примерно через год, в той же «Медицинской газете» я увидел объявление о курсах по мануальной терапии (для врачей, а не всех желающих, что важно), понял, что это то, что мне надо. Выпросив деньги у директора комбината хлебопродуктов, я рванул в Ленинград.

 

Надо прямо сказать – эти курсы сыграли в моей жизни огромную роль. За те четыре недели, что они длились, я получил столько новой полезной информации, о которой в институте не упоминалось даже вскользь. Я узнал, что на человека можно воздействовать не только с помощью лекарств или физиопроцедур. Оказывается, используя только свои руки, врач может добиться очень многого. Посредники между врачом и пациентом в виде приборов и инструментов, лекарственных средств, бывают нужны далеко не всегда. Иногда, с помощью одного лишь ручного воздействия, достигается лечебный эффект, невозможный при применении всех современных методов медицины.

В конце концов, меня во время курсов избавили от последствий родовой травмы (правда, то, что это была именно родовая травма, я узнал только через десять лет!) в шейном отделе позвоночника, которая периодически давала о себе знать жуткими прострелами в затылок.

Польза от курсов проявилась еще и в том , что через несколько лет удостоверение об их прохождении позволило мне правильно трудоустроиться. Хорошая бумажка с нужной печатью в этой стране никогда не бывает лишней.

 

 Как сейчас, помню свой первый лечебный сеанс мануальной терапии. Чтобы от волнения не забыть необходимые манипуляции, я заранее, на большом плакатном листе, записал последовательно все приемы мануальной терапии. Этот плакат я повесил на стену возле кушетки. Волнение оказалось сильнее, чем я рассчитывал – я просто проделал, не задумываясь о диагнозе и тактике лечения, все, записанные мной, технические приемы. Осознание того, что я сделал, пришло лишь после того, как мой пациент покинул кабинет. Как ни странно, пациент, а, точнее, пациентка, оказалась довольна моим «лечением». После этого она еще несколько раз приходила ко мне на сеансы.

Уже много лет я не использую те методы, что освоил на своих самых первых курсах по мануальной терапии. Мягко говоря, они не совсем безопасны. Это просто счастье, что у меня оказалась легкая рука, и я никому не навредил.

 Где-то за месяц до моей поездки в Ленинград развалилась огромная держава, под названием Советский Союз. Я вернулся с учебы почти в другую страну. И до этого людям уже несколько лет жилось не сладко, а теперь народ стал нищать на глазах. Зарплату в деревне перестали платить вообще. Я-то надеялся мануальной терапией поправить свой бюджет. Но мои потенциальные клиенты стали совершенно неплатежеспособными. Может быть, это и спасло их здоровье?! На некоторое время про мануальную терапию мне пришлось забыть. Опять надо было просто выживать …

 

4.

Жизнь в деревне становилась невыносимой. Люди, месяцами не получая денег, выживали исключительно за счет подсобного хозяйства. Я же, хоть и вырос на селе,  к такой жизни был совершенно не приспособлен. Домашняя живность и огород были для меня не источником пропитания, а источником горьких мыслей о несовершенстве мира и зеленой тоски.

«Припертый к стене», я обратил свой взор в сторону близлежащего города. Через наш поселок проходила железная дорога. В часе езды, на российской территории, находился небольшой, но, все же, город.  Я и отправился «за границу» в поисках работы. К моей несказанной радости, меня тут же приняли на работу в небольшую ведомственную больницу. И, что особенно удивительно, мне пообещали квартиру в городе.

 

Полчаса пешком по проселочной дороге до вокзала, затем час на электричке, и еще минут пятнадцать пешком до больницы. Вечером тот же путь в обратном направлении. Полтора года, в которые вместились две зимы и только одно лето (о! это важно для идущего по дороге) я проходил пять раз в неделю этот поломнический путь.

Наверное, было не легко. Но мне это время, проведенное в дороге, теперь вспоминается, как часы уединения, душевного покоя. Я перемещался в пространстве, был уже не «здесь», но еще и не «там», мог спокойно думать, о чем угодно. Во взрослую жизнь, если считать со времени окончания школы, я вступил двенадцать лет назад. Много было событий, впечатлений. Но не было времени глубоко задуматься и о собственной жизни, и о жизни вообще. В дороге на это времени было предостаточно. И я, не без удовольствия, им пользовался …

 

На новом месте работы мне предстояло заниматься тем же, чем и в первые месяцы интернатуры – я стал ординатором, т.е. рядовым врачом в терапевтическом отделении.

Если кто-то наивно полагает,  что главный показатель работы врача – это качественно вылеченный пациент, то он глубоко ошибается. В нашем здравоохранении есть две «священные коровы», вокруг которых все и крутится. В поликлиниках это «нагрузка», т.е. количество принятых пациентов. А в стационарах –  «койко-день», т.е. количество дней в месяце, когда койка была занята больным. Чем выше эти показатели, тем лучше работает врач. На некоторое время, а я не знал, сколько меня продержат в отделении, главным показателем моей работы стал «койко-день».

Для любого диагноза существуют утвержденные сроки пребывания больного в стационаре. Отклонение, как в сторону увеличения этого показателя, так и в сторону уменьшения, требует обоснования лечащего врача и подвергается строгой проверке. «Правильный» врач всегда укладывается в отведенные стандартные сроки.

Еще работая в деревне, и имея стационар на двадцать пять коек, я периодически получал нагоняй от районного руководства, что не придерживаюсь утвержденных стандартов. Но там начальство было далеко, а здесь контроль был ежедневным и очень строгим. Поэтому всякий рабочий день начинался с выявления, кому из пациентов «пора домой», а кому «еще рано». И, не смотря на самочувствие и первых, и вторых, к вечеру в стационаре должны были остаться, по возможности, только те, кому по срокам это еще позволялось делать.

За время работы в отделении я совершенно четко понял, что в больнице лечат не человека, а диагноз. И это придает  лечебному процессу определенную схематичность. Три года я прослужил в терапевтическом отделении. За это время некоторые пациенты попадали в него по несколько раз в год. В стационаре, как могли, снимали обострение хронического процесса и отпускали человека домой. До следующего обострения.

Что меня особенно удивляло в этой ситуации – она всех устраивала! Пациенты покорно получали свои уколы и капельницы, уходили домой на таблетки, чтобы вскоре вновь вернуться к инъекциям. Врачи всю эту химию так же покорно назначали, периодически выражая недовольство лишь в том, что ее бывает в недостаточном количестве.

То, что такая система порочна, для меня было очевидно. Истина рождается в спорах, давно известно. Хотелось как-то обсудить этот вопрос с коллегами. Но обсуждать со мной эту тему, а, тем более спорить о чем-то, никто и не собирался. Мои наивные попытки поговорить о наболевшем наталкивались на недоуменные вопросы: «Зачем тебе это? Что, мало других проблем? Зарплата, квартира, машина – вот о чем надо думать, чудак!» А чудаку думать об этом было скучно. На некоторое время многие вопросы так и остались без ответов …

 

Примерно через год, как я начал работать в больнице, случилась ситуация, которая много мне дала в плане жизненного опыта. Меня, что называется, «подставили».

Больничка была небольшая, врачей в ней работало человек двадцать. Само собой, что все друг друга более-менее  знали. Может быть и происходили какие-то подковерные игры, но я о них не знал и, соответственно, в них не участвовал. Поэтому и подлянки ни от кого не ожидал.

Началась история довольно банально. Как это иногда случается в больницах, пациента доставили не туда. Мой рабочий день уже заканчивался, пора было бежать на электричку. И тут в отделение занесли на носилках женщину почти без сознания. Я в отделении был один. Осмотрев пациентку, я заподозрил острую проблему в животе, требующую срочного хирургического вмешательства. Вызвал хирурга. И, хотя, хирургическое отделение находилось в том же здании этажом ниже, хирург пришел только минут через двадцать. С моим мнением он согласился, и женщину перенесли в хирургию. Свою миссию я посчитал выполненной до конца и поспешил на вокзал.

На следующий день я узнал, что женщина умерла во время операции. Как всегда, в таких случаях, в хирургии проводили «разбор полетов». Меня никто, ни о чем не спрашивал. Через неделю по этому поводу собрали совещание у главного врача, куда и я был приглашен. Главный предложил каждому, по очереди,  рассказать о ситуации, как он ее видел. Начали с меня, так как я был первым, кто осматривал пациентку. Я рассказал, что помнил и спокойно сел, думая, что моя роль статиста на этом закончилась.

Но, оказалось, я рано расслабился. Далее начали описывать события два хирурга и анестезиолог. Пока они говорили, мне казалось, что мир переворачивается. С их слов, я неправильно оценил степень тяжести больной, поздно вызвал хирурга, а, когда они в экстренном порядке (как я узнал потом, операция началась через полтора часа после того, как женщина попала в хирургию) взяли ее на операцию, спасти ее не представлялось возможным. Они предоставили шефу историю болезни, где время и их действия были зафиксированы и не могли вызвать нареканий.

Для меня, все происходящее, было шоком. Главный, видимо, все понял по нашим лицам, поэтому я отделался лишь выговором. Хирургов же, юридически, наказывать было, вообще, не за что. После совещания, в коридоре, заведующий хирургией подошел ко мне, похлопал по плечу, и сказал, примерно, следующее: «Держись, парень, в жизни всякое бывает!». И, спокойно, пошел дальше.

Несколько дней мне с трудом давались разговоры с коллегами, я никак не мог отойти от случившегося. Потом, видимо включился какой-то защитный механизм, и меня «пробило» на стихи. Я раньше никогда не писал стихов, иногда кое-что рифмовал, и только. Но тут прорвало:

 

Никто из них не изменился,

Никто из них не извинился.

А я простил, но не забыл,

Как стая псов, хвосты поджавши,

Заранее с мыслями собравшись,

Кричала дружно, в унисон,

Что «виноват лишь он, он, он!».

Потом они хвостом вертели,

И преданно в глаза глядели,

Небрежно по плечу стучали,

Но про позор свой умолчали.

Конечно, стаей легче жить –

Так шкуру проще сохранить.

 

Я перенес, то, что было во мне и мешало жить, на бумагу, и … - отпустило!

Много лет спустя, мне неоднократно доводилось объяснять своим пациентам механизм подобных ситуаций и способы выхода из них. Но, тогда, мне кто-то, просто, вложил в руки перо.

 

Я всегда знал то, что знаю сейчас, и, что еще мне откроется в будущем. Вся информация, которая может мне пригодиться в этой жизни, была во мне еще до того, как я родился. Когда я начинал чувствовать, что она просится наружу, хочет проявиться, я, просто, прислушивался к себе, и позволял очередному, наконец востребованному, знанию занять свое место в моем сознании. Так было раньше и, надеюсь, будет происходить впредь.

Я ехал в электричке на работу. Недавно мне исполнилось тридцать лет. Никаких особых поводов к философствованию в тот раз у меня не было. Я просто ехал и смотрел в окно. Мысли мои блуждали где-то далеко. Неожиданно, очень ясно в моем сознании сформировался постулат – единственное, что имеет смысл в этой жизни, то, ради чего живет человек, это любовь.

Без доли сомнений, я сразу принял эту информацию, как истину, не требующую доказательств. Тем не менее, я попытался найти логическое объяснение вновь обретенному знанию. На ум приходили какие то общие фразы, в основном, из прочитанных книг и просмотренных фильмов. Но не до чего несокрушимого я не додумался.

С этим новым знанием мне теперь предстояло жить. Раз оно пришло, подумал я, значит, для чего-то оно мне будет необходимо. Оставалось только ждать, когда оно окажется востребованным.

 

Отдав почти три года делу «выполнения койко-дней» в терапии, я, наконец,  обрел относительную свободу в своей медицинской деятельности. Старенький невропатолог больницы уходил на пенсию, и меня отправили на специализацию по неврологии. С этой учебы, которая должна была окончательно закрепить меня в традиционной медицине (неврология – самая консервативная и традиционная часть медицины), по-настоящему я начался мой исход из нее.

Длилась специализация пять долгих месяцев. Давалась она довольно тяжело. И не из-за новой обширной информации, которую необходимо было усвоить. Во-первых, учиться приходилось в другом городе, а до него приходилось добираться три часа на поезде. Во-вторых, там я жил в холодном общежитии, а зима в тот год была очень суровая. В-третьих, элементарно не хватало денег, поскольку единственным источником доходов были командировочные деньги.

Но, не смотря на все трудности, я отучился, и результатами учебы был доволен вполне. Новая профессия освобождала меня от необходимости просиживать целыми днями в стационаре, что само по себе было приятно. Но главный итог обучения был связан не с неврологией. В свободное от основной учебы время мне удалось пройти специализацию, как это официально называется, «на рабочем месте», по ультразвуковой диагностике (УЗИ) позвоночника. Метод этот, в то время, только-только распространялся. В том городе, где я жил, им не владел никто. Я очень надеялся, что дело будет прибыльным. Так оно и оказалось – недостатка, в желающих обследоваться, не было никогда.

На новой должности начальство меня почти не донимало. Я был единственным неврологом в больнице, и в моих делах никто ничего толком не понимал. Что меня, безусловно, вполне устраивало.

 

Несколько месяцев я получал некое моральное удовлетворение от своей работы. Но, потом, эйфория прошла. Если диагностика, как мне тогда казалось, была поставлена не плохо, то лечение было просто удручающим. Та же проблема, с которой я сталкивался всегда – медикаментозное лечение (а другого не было!) только  снимало на время симптомы болезни.

Требовалось что-то, принципиально новое. Про мануальную терапию, в тот период, я даже не вспоминал. От того, что я делал раньше, я не видел никакого эффекта. О других методиках, кроме тех, которыми владел, я не имел ни малейшего представления. Мануальная терапия - это прошедший этап, думал я, и на нее, как на метод эффективного лечения, не рассчитывал.

Несколько лет в моей домашней библиотеке находилась маленькая книжка в тонкой обложке с удивительным названием «Метаморфозы целительной иглы». В ней, в общедоступной форме, рассказывалось о древневосточном искусстве врачевания – иглоукалывании. Когда я прочитал ее в первый раз, то подумал, что это что-то из области фантастики. Втыкая иглы в тело просто так, без всяких лекарств, можно было избавить человека от разных, даже самых тяжелых, недугов! Это казалось совершенно невозможным, тем более, что и в мединституте об этом методе не говорили.

Когда я проходил цикл по неврологии, то узнал, к моему немалому удивлению, что на этой же кафедре ведут подготовку специалистов по иглорефлексотерапии (ИРТ). Древний, почти шаманский, по моим представлениям, метод преподают в Институте усовершенствования врачей! Я вспомнил об этом, когда, в очередной раз, возникло желание избавиться в своей работе от бесполезных лекарств. Все, что угодно, только не химические препараты, подумал я, и стал искать очередных спонсоров. Опыт в таком деле у меня уже был, поэтому нужные люди нашлись довольно быстро.

Сейчас я уже не помню, какие обстоятельства помешали мне поехать на ближайший цикл обучения ИРТ. Впрочем, это и не важно. А важно то, что я попал на следующий, который проводился только через полгода. На нем я встретил людей, существенно повлиявших на те решения, которые мне пришлось принимать в скором будущем. Путеводитель по жизни, составленный, явно, не мной, вел меня по дороге, известной только его автору. 

 

5.

Два месяца обучения стали для меня временем настоящего прорыва в сознании. Главное знание, что я открыл в процессе изучения иглоукалывания – мир един! Оказывается, все пронизано энергией. Все, из чего состоит человек, как биологическая единица, равно, как и все, что окружает человека в этом мире. Энергия безгранична и бесконечна. Она принимает разные формы и, соответственно, по-разному проявляется. Объединяющее, созидательное начало в философии, на которой базируется иглоукалывание, было для меня очень важным. Этот метод позволял лечить человека в целом, а не по отдельным болезням. Раньше я только мечтал об этом. Теперь у меня в руках был инструмент, позволяющий эти мечты осуществить.

 

Во время учебы я очень много читал. И не только специальную литературу. Дома на чтение времени, практически, не было, и теперь я удовлетворял информационный голод. Книги были самые разные – по восточной философии, западной психологии, отечественных целителей, художественные и др.. На занятиях, в перерывах, после занятий мы много рассуждали на темы здоровья, философии, религии. Было очень интересно.

Свой жизненный и врачебный опыт я объединил с вновь полученными знаниями, и результаты этого действия меня сильно удивили. Я стал лучше понимать, прежде всего, себя. Мотивы, по которым я принимал те или иные решения в жизни, раньше и мне самому не всегда были понятны. Обычно, я действовал по интуиции, так, как подсказывал мне мой внутренний голос (правильней это назвать «внутренним разумом»). Когда я должен был и мог что-то изменить в свой жизни, то делал это только тогда, когда чувствовал одобрение своего внутреннего разума. (Несколько раз я принимал решения без этого одобрения, и потом долго расхлебывал результаты своих  действий. Но и такой опыт в жизни необходим.) Теперь многие непонятные моменты вполне логично объяснялись.

Домой я вернулся с набором инструментов для иглоукалывания и с твердым намерением, продолжить процесс познания медицины и жизни. И то, и другое, как стало выясняться, я знал недостаточно. Впереди были новые открытия. В чем я уже не сомневался, и к чему  был морально готов.

 

На какое-то время я по уши ушел в работу. Ежедневно до обеда у меня был неврологический прием в поликлинике, потом я проводил УЗИ и иглоукалывание. Было интересно. В моих руках теперь были инструменты и диагностики, и лечения. Появились первые реальные результаты. Вполне закономерно росла и моя «слава».

Уровень признания среди пациентов, в нашем небольшом городе, у меня был выше «среднестатистического». Можно было успокоиться и «окучивать публику» дальше, как выражался один мой знакомый доктор. Но мне было неинтересно этим заниматься. Те знания, что я получил, были только частью огромного информационного пласта, о котором, еще недавно, я не имел и малейшего представления. Получение и практическое использование этих знаний, для меня было гораздо более важным, чем убеждение окружающих в значимости собственной персоны.

Несмотря на нехватку времени, я много читал. В основном, это были книги по психологии и религии. Я уже понимал, что болезнь начинается не в теле, а в сознании человека. А, так как, мне всегда было интересно, прежде всего, «почему», а не «как», я и пытался добраться до самого источника человеческих страданий.

 

Да, именно так, не много и немало. Помню один случай из студенческой поры. В автобусе я оказался рядом с девушкой из параллельной группы. Более или менее хорошо мы друг друга знали, так как группы наши часто занимались вместе. Звали девушку Людой. Не помню, о чем шел разговор, скорее всего об учебе, но на какой-то ее вопрос я ответил так: «Я максималист!». Как сейчас вижу ее недоуменно-удивленные глаза. Она училась почти на «отлично». Ну, а я, в силу описанных мной ранее причин, знаниями не блистал.

Только через много лет, вспоминая этот эпизод, я понял, что мы говорили о разных вещах. Для нее максимализм студента заключался в отличных оценках. Я же говорил о жизни, как таковой. 

 

Постепенно, я стал замечать, что мне все труднее справляться с тем потоком информации, который сам на себя обрушил. Вопросов было больше, чем ответов. И тогда я решил обратиться за помощью не к книгам, а к реальному живому человеку.

Я узнал, что один известный целитель и, просто, интересный человек (судя по книгам, которые и сейчас лежат во всех книжных магазинах), проводит в Москве встречу с читателями. Точную дату и место я узнал, созвонившись с организаторами, и купил билет на поезд.

Не знаю, чего я ждал от этой встречи, какие откровения хотел услышать. Какое-то внутреннее напряжение подталкивало меня к действиям.

Когда в назначенное время я оказался в нужном месте, то на дверях огромного дворца прочел объявление – «Встреча с … отменяется. Справки по телефону … .».

Я не стал наводить справки. Напряжение ушло. Я понял, что вопросы, которые меня мучают – это только мои вопросы. И ответы, которых пока нет – будут только моими ответами. Рано или поздно, я их узнаю. Потому, что все, что мне нужно знать, уже есть во мне. Просто, еще не время … Просто, пока не готов …

 

6.

Но и оставаться бездеятельным я уже не мог. Где та яблоня, под которую надо сесть и ждать, когда на тебя свалится откровение? Такого совета мне никто дать не мог. Рассчитывать, как всегда, приходилось только на себя.

Спокойное течение жизни в небольшом городке не способствовало творческим изысканиям. Поэтому, я решил перебраться в большой город. Наш областной центр был ближайшим из таковых – миллионник, куча заводов, фабрик, магазинов, институтов и всего другого, что положено иметь мегаполису. Но в нем еще надо было найти работу. В городе, где своя Медицинская Академия, да еще и Академия последипломного образования, врачей пруд пруди.

И вот тут мне сыграли добрую службу все мои предыдущие специализации. Свидетельства об обучении неврологии, мануальной терапии и УЗИ позволили мне устроиться вертебрологом в детскую больницу. Оказалось, что специалистов, владеющих одновременно всеми этими методами, в городе совсем нет. Так что «пришелец» оказался, в некотором роде, уникальным специалистом.

Хитрое слово вертебролог происходит от латинского vertebra, т.е. позвонок. В больнице моими пациентами должны были стать дети с нарушением осанки и родовыми травмами позвоночника. То, что больница детская, меня не смущало. На селе мне приходилось работать с пациентами всех возрастов, от новорожденных до глубоких стариков. Так что страха или неуверенности, за свою работу с малышами, я не испытывал.

 

Сорвавшись с насиженного и «окученного» места, я, конечно, сильно рисковал. В этом большом городе обо мне никто не слышал. На зарплату врача поликлиники выжить невозможно. Мануальная терапия, в том виде, как я ее знал, была не эффективна и, соответственно, не прибыльна. Иглоукалывание проводить было негде. Первое время приходилось, буквально,  сводить концы с концами. Но, как та мышка, что упала в банку с молоком и, не захотев тонуть, била лапками до тех пор, пока молоко не превратилось в сыр, я выкарабкивался, как мог. И постепенно ситуация стабилизировалась до более-менее приемлемой.

 

Как водится, определенная материальная скованность и некоторая скудность рациона только стимулировали  мыслительный процесс. Уже на второй месяц, после переезда, я решил кое-что записывать. Это не был дневник, так, некоторые мысли и наблюдения из жизни. Постепенно, мои представления о здоровье и болезнях, об их источниках, складывались в более-менее стройную систему. Когда своими мыслями и наблюдениями я заполнил две записные книжки, то появилось желание как-то оформить эту информацию. И я начал писать книгу.

Хотя, «книгу», слишком громко сказано. Там, конечно, был элемент вымысла, но только для того, чтобы создать сюжет для диалога. Сам же диалог между героями состоял из вопросов и ответов, которые складывались в моей голове на протяжении последних лет жизни. Никто ничего публиковать и не собирался. Просто, надо было все накопленное как-то систематизировать.

Этим делом я занимался полгода. Причем, в месяц работал дней семь – десять, не больше. Писал, когда было настроение, не подгоняя себя.

Когда работа оказалась законченной, я перечитал все, что написал и, как ни странно, остался доволен. Теперь у меня была собственная философия здоровья человека, на которую я мог опираться в своей практике.

Где сейчас находится тетрадь с теми моими записями, даже и не знаю. С тех пор я ее ни разу не открывал. Она стала, своего рода завершающим аккордом определенного жизненного этапа, и этим ее функция была исчерпана.

 

Одновременно с «литературным творчеством», я, морально и материально, готовился к поездке в далекий сибирский город на очередную учебу. Мой товарищ, с которым мы учились на ИРТ, звал меня с собой на цикл обучения  «Мануальной терапии с основами прикладной кинезиологии». Я не понимал значения слов «прикладная кинезиология» (ПК), и, потому не знал, надо ли мне это. А о мануальной терапии у меня уже сложилось некоторое негативное мнение. Учитывая это, я не согласился с ним поехать.

Но он оказался настойчив. Мало того, что он писал письма, когда учился, и расписывал в них свои восторги по поводу этой самой ПК. Он привез с собой много специальной литературы и массу новых впечатлений. С его слов, «новая» мануальная терапия совсем не походила на ту, о которой мы с ним раньше знали. Слова эти показались мне вполне убедительными. К тому же, необходимость в свежей полезной информации была, как никогда, очевидна.

Учебный цикл начинался в первых числах января. Я встретил очередной Новый год и уехал в далекий сибирский город за новыми знаниями.

 

7.

Прикладная кинезиология (ПК) перевернула всю мою жизнь. Я знал, что в человеческом организме все взаимосвязано. Но чтобы до такой степени! Оказалось, и ПК это убедительно доказывала, что в теле человека органы и системы связаны в определенные физиологические цепочки. В каждой такой цепи находится позвонок, внутренний орган, энергетический канал, зуб, мышца и, даже, определенная эмоция. Все звенья такой цепи функционально взаимосвязаны и взаимозависимы. Проблема с одним из них немедленно сказывается на функционировании всех остальных. Кроме того, различные физиологические цепочки находятся в постоянном тесном взаимодействии друг с другом. ПК позволяет отследить все эти сложные взаимоотношения внутри организма.

Учитывая, что, во все времена, основной проблемой в медицине являлась диагностика, т.е. выявление причины заболевания, становится ясным, сколь необходим такой метод для практического врача. Он позволяет установить причинно-следственные связи патологического процесса и подобрать адекватное лечение. 

Я не хочу тратить время на объяснение теоретической части тех лечебно-диагностических методов, которыми владею. Кому интересно, могут найти необходимую информацию в соответствующей литературе или Интернете. Замечу, только, что все они официально входят в министерскую программу подготовки врача-мануального терапевта.

 

Пересказать, что собой представляет процесс диагностики в ПК, невозможно. Это надо видеть. А еще лучше, почувствовать на себе. Что значит, «почувствовать на себе»? А, вот, что.

Основным инструментом диагностики в ПК является мышечное тестирование, т.е. определение мышечного тонуса. При любой патологии в организме тонус мышц меняется. Врач, владеющий ПК, посредством тестирования способен точно выявить причину заболевания, время его возникновения, факторы, способствующие его развитию.                                  

 Процесс диагностики выглядит, как «разговор» с телом, где врач, с помощью определенных приемов, «спрашивает» тело о проблемах, а оно, через мышечные реакции, «отвечает» на поставленный вопрос. Тело человека совершенно точно знает обо всех своих недугах. Правильно «спрашивая» его, врач может получить всю необходимую информацию о состоянии здоровья. А пациент, через собственные ощущения силы или слабости в мышцах, получает наглядное тому подтверждение. Человек, прошедший процедуру диагностики с помощью ПК, начинает лучше понимать собственный организм. Его уже не надо ни в чем убеждать, поскольку  тело само «рассказало» ему все о собственных проблемах.

 

Прикладная кинезиология – довольно молодая наука. Она сформировалась во второй половине прошлого столетия. А в Россию ПК пришла около полутора десятков лет назад. Это одна из причин, почему метод пока не получил широкого распространения.

Вторая, и, на мой взгляд, самая важная причина, почему врачи не спешат овладеть этой методикой, это то, что она полностью меняет взгляды на процессы диагностики и лечения. Каждый пациент для врача, владеющего ПК, уникален. Работа с пациентом крайне индивидуализирована и отталкивается от потребностей организма. А если тебя учили работать по принципу, «по таблетке три раза в день и, если не поможет, будем резать», такой подход может оказаться неприемлемым.

Даже для того, кто принял ПК и поверил в нее, переход на новый тип мышления в работе дается с трудом. Я вернулся после  цикла обучения почти безоружным. По- старому работать уже не мог, а по-новому еще не мог. За два месяца было получено огромное количество уникальной информации. Занятия проводились ежедневно, кроме воскресенья, с утра до вечера. Воплотить в практику всю полученную информацию просто не представлялось возможным. Да и мозг, элементарно, требовал отдыха после столь интенсивной работы.

Я находился в состоянии некоторой растерянности. С одной стороны, я владел уникальными знаниями, дающими возможность кардинально (и в лучшую сторону!) изменить свою работу. А с другой, никак не удавалось эти знания систематизировать и воплотить в практику.

Промаявшись несколько месяцев (позже я узнал, что многие мои коллеги испытывали похожее состояние), я понял, что без посторонней помощи мне не обойтись. В своем городе я не знал никого, кто мог бы мне помочь. Поэтому осенью того же года поехал в Москву на семинар по ПК. Только после его прохождения все стало вставать на свои места.

 

Я опять стал заниматься мануальной терапией (МТ). И даже рискнул получить по ней лицензию. По моим нынешним убеждениям, мануальный терапевт, не владеющий ПК, просто опасен. Мне есть с чем сравнить, ведь я и сам когда-то работал не применяя тестирование. ПК позволяет врачу проводить работу целенаправленно и эффективно. И, самое главное, она на сто процентов позволяет воплотить главную врачебную заповедь «Не навреди!». Да и как можно навредить, если любое лечебное воздействие предваряет тестирование с целью выявление противопоказаний к его использованию? Для меня лично, работа с новорожденными стала возможной только после того, как я уверенно овладел методами ПК.

На несколько лет я с головой ушел в изучение ПК. Ежегодно, а иногда и дважды в год, ездил в столицу на очередной семинар. Все они были очень интересными, затрагивали разные стороны работы. Поскольку я продолжал работать в детской больнице, меня особенно интересовали подходы к диагностике и лечению детей.

Так сложилось, что одну половину моих пациентов составляли дети, а другую их родители. Взрослые, узнав о проблемах своих детей, как правило, вспоминали, что и у них в детстве было нечто похожее. Сами родители, не без подачи врачей, были склонны все приписывать наследственности.

Возможно, наследственные болезни и существуют (ну, конечно же, существуют), но ни разу, за время своей практики, встречаться с ними мне не приходилось. Большинство проблем, которые принято считать передающимися из поколения в поколение, чаще всего, связаны с состоянием здоровья будущей мамы, либо возникают в процессе рождения. Последних, по моему опыту, большинство. Родовые травмы шейного отдела позвоночника и черепа встречаются мне так часто, что если раз в две-три недели ко мне на прием попадает ребенок без их признаков, это уже хорошо. Но ведь родовые травмы были и раньше. Просто тема эта стала обсуждаться лишь в последние годы. Вот нынешние родители, со своим проблемами, и являются для своих детей лучшим примером последствий перенесенной родовой травмы.

Мне не раз приходилось лечить людей в возрасте за сорок лет с отдаленными последствиями родовой травмы. Лечение всегда проходило успешно. То, что это была именно родовая травма, а не какая либо другая, помогает подтвердить ПК. Тело сохраняет память о начале любого патологического процесса в себе. Это момент можно протестировать. Ни одним другим, из известных мне методов диагностики, сделать этого нельзя.

Лечение родовой травмы в любом возрасте оказывается своевременным. У детей это предупреждает множество проблем со здоровьем в будущем, а взрослых избавляет от уже накопившихся.

 

На очередном семинаре по ПК я прикупил научный журнал. Примерно через месяц, перелистывая его, я наткнулся на интересную статью. В ней описывалось, что какая-то трудно излечимая детская болезнь довольно успешно лечится краниосакральной терапией (КСТ). Этим методом лечения я занимался уже несколько лет, но о таких его возможностях даже и не подозревал. Значит, что-то было упущено. Ошибку надо было исправлять.

Я влез в Интернет и узнал, что через полтора месяца в Санкт-Петербурге проводится семинар по КСТ, причем первый из нового цикла обучения. Такой шанс упустить было нельзя. И, не успев отойти от недавней поездки в Москву, я отправился в северную столицу.

Если бы я знал, какие перемены в жизни вызовет это мое решение, возможно, хорошенько подумал бы прежде, чем его принять. Хотя, к чему лукавить, поехал бы, обязательно!

 

8.

КСТ является одним из методов мануальной медицины, поэтому, в последние годы, официально входит в программу обучения мануальных терапевтов. Метод, как мне казалось, был вполне понятен. Хотелось только уточнить некоторые вопросы и  углубить свои знания предмета. Не знаю, как для кого, но для меня «углубление» на том семинаре было сравнимо со спуском в шахту на глубину нескольких километров!

Никаких новых технических навыков я для себя не приобрел. Все, что нам показывали, я уже знал и делал. Переворот произошел не на уровне техники лечения, а на уровне понимания философии метода КСТ.

Однажды, изучая иглоукалывание, я понял, что все пронизано энергией. Теперь я осознал, что все пронизано ритмами! Теоретически, я знал это и раньше, но особого значения ритмам не предавал. Теперь я их почувствовал, и это наполнило меня абсолютно новым пониманием того, что я знал о человеческом теле.

Свой ритм движения имеет каждая клетка организма, любой орган и, даже, отдельная его часть. Ритм можно почувствовать, и его можно корректировать в случае, когда он является неправильным. Восстановление нормального ритма приводит к нормализации крово- и лимфоциркуляции, иннервации в данной области, что, несомненно, способствует скорейшему выздоровлению. Многие патологические процессы, особенно на ранних стадиях их развития, можно приостановить одним только методом КСТ, не прибегая к другим способам лечения.

Иногда хороший товар рекламируют, как оптимальный по соотношению «цены и качества». Проводя аналогию, можно сказать, что КСТ оптимальна по соотношению «воздействие на организм и результат». При минимальной силе воздействия, а, иногда, и вообще без него, только отслеживая ритм и следуя за ним, можно получить очень хороший лечебный результат.

 

Несколько дней после семинара у меня ушло на чтение книг по КСТ, которые я привез с собой. И вот когда вся информация, доступная мне к тому времени, была усвоена, началось самое интересное.

Существует такой способ решения сложной проблемы, как «мозговой штурм». Специалисты в разных областях знаний собираются вместе. Каждый из них предлагает свой вариант выхода из ситуации, отталкиваясь от тех, главным образом, специальных знаний, которыми владеет. В результате, из множества предложений, которые, на первый взгляд, выглядели неприемлемыми и даже абсурдными, находится одно, которое и позволяет сдвинуть, неразрешимую доселе, проблему с мертвой точки.

В моем случае все эти «специалисты» находились в одной голове – моей, и в «мозговом штурме» участвовал только один мозг – мой. Все мои знания в области медицины традиционной и нетрадиционной, жизненный и врачебный опыт, интуиция и здравый смысл слились в один невообразимый клубок мыслей и лишили меня сна и покоя, в прямом и переносном смысле. В течение двух месяцев в моем мозгу ежедневно возникали новые идеи. Они тут же проверялись на практике. Что-то отвергалось сразу, что-то принималось с целью дальнейшего изучения и использования. Чаще всего, идеи возникали, как результат целенаправленного потока мыслей. Но, иногда, приходили внезапно, как вспышка молнии.

Я не пытался ничего изменить. Просто жил в этом потоке, надеясь, что к чему-нибудь путному  это приведет. Одно время, из-за интенсивной мозговой деятельности сбились мои биологические часы. Несмотря на напряженный день и естественную усталость к вечеру, спать я ложился поздно, а просыпался в пять часов утра, и уже не мог уснуть. Длилось такое около двух недель. Бороться с бессонницей я и не пытался. На моем самочувствии она не сказывалась. А раз уж организму было удобно работать в таком режиме, значит, надо было ему это позволить.

Мозг мой, как и прежде, «штурмовал» только один вопрос – в чем причина того, что человек болеет? Ни одна из известных мне интепритаций  ответа меня не устраивала. Психология сводила все к страхам и агрессии, религия -  к божьему наказанию, экологи – к загрязнению окружающей среды, медицина – к перееданию и стрессам и т.д.. А, почему – и то, и другое, и третье?  Все учения предлагали к рассмотрению, на мой взгляд, лишь варианты следствия, а не причину. Мне же была интересна только она. Степень сложности проблемы, которую я намеревался решить, как раз и объясняла запредельность моей мозговой активности.

 

Мои теоретические изыскания никогда не были чем-то отдельным от моей практики. А теперь в моих руках находился мощный диагностический инструмент, который позволял проверить любые догадки, что называется, «в режиме реального времени». Теоретическая база КСТ помогла мне раскрыть в ПК новые диагностические возможности. С другой стороны, тестирование работы с ритмами привнесло в КСТ наглядность и объективность. Взаимопроникновение методов привело к тому, что через несколько месяцев работы я перестал их  разделять. Они слились для меня в единый лечебно-диагностический процесс. Качество работы это значительно повысило. И результаты не заставили себя ждать.

 

9.

Всегда выходило так, что, возвратившись с очередной учебы, я не использовал в работе те методы, о которых узнал. Из программы всего семинара я брал только то, что мне казалось интересным и полезным. Порой, это была совсем не главная тема в занятиях, а что-то, упомянутое вскользь, не очень значительное, на первый взгляд.

Нечто похожее происходило и в это раз. В своей практической работе я не повторял в точности ни одной техники, которым нас обучали на семинаре по КСТ. Они меня не совсем устраивали. То, что я узнал о ритмах тела, было громадным шагом вперед. Но меня не покидало ощущение, что этот шаг сделан не до конца. Что-то нам не досказали, какую-то информацию не донесли.

Настраиваясь на работу с определенным ритмом, я, через некоторое время, стал ощущать ритмы в любой части организма. Стоило мне только прикоснуться к телу, ритмы заполняли собой все мое сознание. Постоянная настроенность на получение информации о ритме привела к тому, что, через пару месяцев, я стал ясно различать ритмы собственного организма. Надо было только немного сосредоточиться, и я мог «услышать» в себе ритм печени, почки или любого другого органа.

Наблюдая за работой ритмов тела, я пришел к удивительному открытию – все ритмы стремятся к синхронизации, к гармонии. (Говоря «открытие», я совсем не претендую на научное признание. Наверняка, это явление уже было кем-то замечено, описано и объяснено. Просто, я никогда ранее о такой особенности живого организма не слышал и не читал. Поэтому, для меня это стало открытием.)  Органы и части тела  все время находятся в движении, и эти ритмичные движения стремятся к синхронизации. Такая синхронность обеспечивает организму «режим наибольшего благоприятствования», так как именно в таких условиях все физиологические процессы проходят оптимально. Возможно, благодаря  этому человек после сна чувствует себя отдохнувшим и полным сил. Ведь во время сна, когда человек подолгу в расслабленном состоянии находится в одной позе и тело не совершает никаких активных движений, кроме дыхательных, ритмы тела успевают синхронизироваться и работать гармонично некоторое время. Тема эта, может быть, заинтересует кого-нибудь из людей науки. Мне же все это было интересно исключительно с точки зрения практического применения.

Используя стремление соседних частей организма к синхронизации своих ритмов, я научился быстро, безболезненно и безопасно устранять функциональную патологию в любой части тела. Со стороны эта техника работы выглядит довольно своеобразно – может показаться, что врач вообще ничего не делает, а только перекладывает свои руки с одного участка тела на другой. На лице родителей, которые наблюдали за тем, как я работаю с их детьми, не раз отражалось недоумение, вызванное ожиданием, «когда же врач перестанет ощупывать ребенка и начнет настоящую работу». С похожим чувством иногда встают пациенты с кушетки, когда после «ощупывания» у них исчезает или значительно уменьшается болевой синдром. Да я и сам до сих пор удивляюсь этой работе. Ведь на пациента, фактически, не оказывается никакого физического воздействия. Руки врача выступают в роли своеобразного катализатора механизмов саморегуляции организма.

Особенно эффективна эта техника при лечении новорожденных детей. Во-первых, она оказалась самой безопасной из всех мануальных (manus на латыни – рука) методов лечения. Во-вторых, выяснилось, что организм новорожденного наилучшим образом реагирует на легкие прикосновения. Его и «лечить» не надо. Достаточно положить свои руки куда нужно и детский организм, ощущая своеобразные «точки опоры», сам находит пути к восстановлению нарушенных функций.

Я работал, не задумываясь о том, как называется мой метод. До того момента, пока в одной книге по восточной медицине мне на глаза не попалось выражение «пробуждающее прикосновение». И тогда меня осенило, что это и есть самое точное обозначения данного метода. Легкие прикосновения пробуждают в организме дремлющие, по разным причинам, механизмы саморегуляции. Тело «вспоминает», где у него проблема и начинает активно с ней бороться. А руки врача выступают в роли, всего лишь, маленьких колокольчиков, которые тихо, но настойчиво, побуждают его к этому.

 

10.

Никакая моя работа не была бесполезной. Даже в те года, когда мой труд оценивали по «койко-дням» и «нагрузке», я получал неоценимый опыт того, как не надо работать. Как выяснилось позже, этот опыт имел отношение не только к работе, но и к жизни вообще. Ведь работа занимает большую часть жизни. Следовательно, я получал опыт того, как не надо жить.

Некоторое время назад у меня состоялся разговор с одним пациентом. Это была одна из множества ежедневных бесед о болезнях и здоровье. Пожилой мужчина долго мне рассказывал о своих мытарствах, связанных с диагностикой и лечением своих проблем. Оригинальностью эта история не отличалась, поскольку была похожа на многие другие. Возможно, я вскоре забыл бы наш разговор, но одна фраза моего собеседника сразила меня наповал.

 Он рассказывал, как его свели с уважаемым, в своей среде, заведующим отделением. Тот его внимательно выслушал и честно, так как встреча их случилась не просто так, а «по-знакомству», сказал, что за те двадцать лет, что он находится в отделении, еще ни одного человека вылечить ему не удалось. Мой нынешний собеседник поблагодарил доктора за правдивое признание и ушел.

Честно скажу, что, услышав эту историю, мне стало не по себе. И не потому, что узнал правду о результатах лечения в больнице. Об этом я был осведомлен уже давно. Меня поразило отношение человека к своей жизни. Он точно знает, что его работа бесполезна для его пациентов и не приносит удовлетворения ему самому. И не пытается ничего изменить! Ради чего?! Должности? Заведующий отделением не бог весть какая персона. Денег? Ну, какие там могут быть деньги. Тогда ЗАЧЕМ? Бессмысленная жизнь, потраченная на бесполезные заботы и суету. Многие проживают такую жизнь неосознанно и незаметно. Слепыми приходят в этот мир и в неведении его покидают. Но тяжела, должно быть, жизнь того человека, который понимает всю ничтожность своих деяний. Какая пустота у него внутри! И смирение с этой пустотой. Страшный человек …

 

Моя необычайная умственная активность последних месяцев, наконец-то, начала приносить свои плоды. Некая диагностическая концепция, к построению которой я приступил несколько лет назад, сложилась во вполне определенную схему. Не совсем понятное состояние «болезнь» приобрело совершенно конкретные характеристики. Как выяснилось, последние напрямую зависят от стадии болезни. Именно стадией развития заболевания объясняется клиническая картина, вероятный прогноз развития процесса и, самое главное, необходимый метод лечения.

Современная медицинская наука предлагает различные классификации заболеваний. Все они имеют один и тот же недостаток – болезнь считается состоявшейся только в том случае, если удается обнаружить изменение в тканях человеческого организма. Раньше эти изменения могли наблюдать лишь на органном уровне, затем, с развитием диагностической техники, на уровне клеток, потом дошли до хромосом, а сейчас уже до атомов добрались. Ученых от медицины всегда интересовало «как» протекает болезнь, а не «почему» она возникла. В лучшем случае делаются ссылки на то, что могло способствовать началу заболевания – стрессы, переедание, неблагоприятная экология и т.д.. Но чтобы признать человека по-настоящему больным, врачу необходимо наглядное подтверждение патологического процесса в его теле. И не важно, что это будет, банальный анализ крови или компьютерная томограмма. Видимые изменения тканей человеческого организма – вот критерий признания существования болезни. Мне и раньше такой подход казался, как минимум, не очень разумным. Сейчас же я абсолютно уверен в его примитивности.

В одной из книг по иглоукалыванию я прочел полулегенду-полубыль о том, что в Древнем Китае придворного врача казнили, если император заболевал. Хороший врач должен был заметить болезнь еще до того, как его подопечный начинал ощущать ее первые признаки, и, соответственно, своевременно провести необходимое лечение. Особенно отмечалось, что случаи казни были крайне редки. Врачи, в большинстве случаев, успешно справлялись со своей нелегкой работой. Как они обходились без лаборатории и флюорографии?...

 

Я думаю, что болезнь в своем развитии идет по пути упрощения, проявляясь на каждой последующей стадии во все более примитивной форме. В настоящее время таковых стадий я насчитываю шесть. Рассматривать их, думаю, следует с последней. Как говорится «от простого – к сложному».

Итак, шестая стадия болезни, она же последняя, называется структурной. На этой стадии происходит нарушение структуры тканей человеческого организма. Болезнь уже можно «увидеть» и «пощупать». Все, используемые современной медициной, методы лабораторного и инструментального исследования на этой стадии способны проявить себя в полном блеске.

Объем нарушений, т.е. количественная характеристика процесса, не важна. Важно то, что имеют место качественные изменения органов и систем. Разрушение или изменение одной клетки или целого органа – все равно это нарушения структурные.

В самой структурной стадии изменения протекают в несколько этапов и могут занимать несколько лет. Например, банальный, казалось бы, гастрит со временем может перейти в язвенную болезнь. Язва, при определенных условиях, может малегнезироваться, т.е. переродиться в опухоль. И при всех трех состояниях четко прослеживаются изменения структуры клеток желудка.

К сожалению, именно последняя стадия развития болезни является предметом интереса повсеместно распространенной механистической медицины, которая рассматривает органа и системы человеческого организма без их взаимосвязи, а их функции без взаимообусловленности. Проявление болезни на шестой стадии давно и хорошо изучено. Достаточно взять любой медицинский учебник, чтобы получить полное представление об интересующем вас заболевании на его последней стадии. Эти знания никак не приблизят вас к пониманию причин заболевания и, что естественно, не помогут от него избавиться. Но, может быть, подтолкнут к поискам этих самых причин в других источниках, не относящихся к современной медицинской науке.

Останавливаться дольше на обсуждении структурной стадии болезни не вижу смысла. Думаю, и так ясно, о чем идет речь. Перейдем к следующей стадии. 

 

11.

Нарушению структуры всегда предшествует нарушение функции. Именно поэтому пятая стадия заболевания носит название функциональной. На этой стадии уже «что-то болит» и, иногда, вполне понятно «что», но не понятно «почему?». Самые совершенные методы обследования на функциональной стадии развития болезни оказываются бессильными в качестве помощников для постановки диагноза. Изменений в тканях и органах еще нет, страдает только их функция.

Функциональные нарушения могут быть двух типов – биомеханические и биохимические. Первые из них возникают при нарушении функции движения. Причем, это касается не только составных частей опорно-двигательного аппарата, но и внутренних органов, фасций, мозговых оболочек и т.д.. Ограничение подвижности, как и  повышенная подвижность, органа или его части, могут вызывать самые разнообразные неприятные ощущения у человека, вплоть до сильных болей, обмороков, приступов удушья и др.. Эти симптомы проходят сразу после того, как удается восстановить нормальный ритм движения той или иной структуры организма.

Функциональные биохимические нарушения происходят на уровне клетки. Все клетки человеческого организма на этой стадии выглядит совершенно здоровыми, но вот функция некоторых из них страдает. Причины  дисфункции в самой клетке обнаружить никогда не удается. При этом функциональные методы исследования совершенно четко указывают на нарушение ее дееспособности. Чаще всего функциональные нарушения возникают в клетках центральной нервной системы, пищеварительного тракта, эндокринной системы, органов выделения.

Современная медицина испытывает большие трудности, в диагностическом плане, когда сталкивается с проявлениями болезни на ее функциональной стадии. Практически все лабораторные и инструментальные методы исследования ориентированы на выявление структурной патологии. Так называемая «функциональная диагностика» направлена, по сути своей, на обнаружение скрытых структурных нарушений. Это разнообразные «нагрузочные пробы», когда орган или систему вынуждают работать в чрезвычайных условиях. Используется принцип, «где тонко – там и рвется». Т.е. надо вынудить что-то «порваться», чтобы убедить себя и пациента в наличии проблемы. А когда и такие меры не дают результата, то врачу остается только развести руками. Мол, «знать не знаю, ведать не ведаю, почему у вас, господин хороший, что-то болит». И, либо предлагает обратиться к психотерапевту, либо все валит на мифический «остеохондроз».

На счет психиатра все ясно – к его услугам должен прибегнуть сам лекарь, который такое предлагает. А вот, что касается «остеохондроза» …

Это, поистине, гениальная палочка-выручалочка для любого нерадивого доктора, который не хочет думать. Занимаясь, последние несколько лет, вплотную проблемами позвоночника, я встречал единичные случая, когда дегенеративно-дистрофический процесс в позвоночнике (это и есть тот самый «остеохондроз») являлся ведущим фактором в клинической картине заболевания. Пока человеку не стукнуло пятьдесят, болеть позвоночник, или что-то другое, может из-за чего угодно, но только не из-за «остеохондроза»!

Когда удается диагностировать заболевание на его функциональной стадии, это существенно сокращает время лечения и повышает его эффективность. Конечно, только в том случае, если лечение выбрано правильно. Но об этом чуть позже. 

 

12.

Если рассуждения о  шестой и пятой стадиях болезни еще могут у некоторых врачей, надеюсь, вызвать более-менее адекватное восприятие, то разговор о четвертой стадии, скорее всего, будет восприниматься скептически. Четвертая стадия энергетическая, т.к. именно энергетические потоки определяют функциональное состояние организма.

То, что человек обладает энергией, очевидно. Но, что эта энергия протекает в теле человека по энергетическим каналам, имеет места повышенной концентрации, так называемые «энергетические центры» или «чакры», для многих не столь очевидно. И особенно для врачей. К сожалению, студентов-медиков не обучают даже азам энергетической системы человека. И это при том, что уже много лет иглоукалыванию официально обучают в институтах усовершенствования врачей.

Я не собираюсь никого убеждать в наличии энергетических структур в теле человека. Только по дошедшим до нас источникам, иглоукалыванию около пяти тысяч лет. До сих пор метод не устарел. Скорее наоборот, только получает все большее признание и распространение по миру.

Когда я проходил специализацию по иглоукалыванию, то первое время мы, естественно, изучали теорию. Через несколько недель начались практические занятия. Надо было научиться правильно ставить иглы. Практиковались, конечно, друг на друге. В группе нас было всего пять человек, так что каждому досталось не по одной иголке!

В один из дней мы занимались краниопунктурой, т.е. ставили иглы на волосистой части головы. Уже не помню, были у меня к тому показания или нет, но мне поставили одну иглу в области макушки. Ну поставили и поставили, через некоторое время сняли … А я на сутки выпал из обычного мировосприяития! Через час после занятий со мной стало твориться что-то невероятное. В голову полезли всякие мысли – я то осуждал себя за все смертные грехи, то радовался каждому солнечному лучу и улыбался прихожим, как полноценный идиот. Ночью почти не спал от кошмарных снов, которые мучили меня до самого утра. Ровно через сутки, с момента постановки иглы, все эти безобразия прекратились также внезапно, как и начались.

После этого случая убеждать меня в наличии энергетической системы у человека, а, тем более, в силе иглоукалывания, не было никакой необходимости.

Энергетическая система человека выполняет в организме функцию контроля и распределения жизненных ресурсов. Если в данный момент времени с наибольшей нагрузкой работает какой-то орган, то энергосистема перераспределяет энергетические потоки и обеспечивает этому органу «режим наибольшего благоприятствования». В норме, энергетика человека находится в динамическом равновесии и функционирование организма напрямую зависит от ее сбалансированности. Нарушения потока энергии, будь то избыток или недостаток, могут давать самые различные субъективные ощущения. Чувства жжения, ломоты, онемения, распирания и т.д. могут возникать исключительно по этой причине и, до определенного момента, не сопровождаться нарушением функции органов и систем. Работа энергосистемы человека, в свою очередь, зависит от множества факторов, речь о которых пойдет дальше.

Энергетический дисбаланс не исчезает сам по себе с переходом болезни на функциональный уровень. Поэтому иглоукалывание и другие методы воздействия на энергетику показаны практически при любом патологическом состоянии в организме человека.

 

13.

В восточной медицине определенный энергетический поток соотносится с определенным эмоциональным состоянием и между ними нет иерархических взаимоотношений. В прикладной кинезиологии энергии и эмоции тоже рассматриваются как равновесные элементы, в одинаковой степени влияющие на состояние здоровья. Но, раз за разом, тестируя последовательность развития патологического процесса, я убеждался, что изменения в эмоциональной сфере всегда предшествуют нарушениям в энергетике. Исходя из этого, третьею стадиею болезни я считаю эмоциональной

Ни один здравомыслящий человек не станет отрицать влияние эмоций на состояние здоровья. Но из чего складывается это влияние? Начальник отчитал подчиненного и у того подскочило давление и разболелась голова; мама переживает, что дочь поздно пришла домой, и у нее колет в сердце; маленький ребенок испугался собаки, расплакался и его три часа пришлось успокаивать и т.д..

  «С кем не бывает?», скажете вы и будете совершенно правы. Все мы почти ежедневно попадаем в те или иные стрессовые ситуации. Вопрос в том, насколько значимыми они оказываются для нас? Большой скандал может закончиться битьем посуды, но … мусор убрали и скандал забылся навсегда. А одно, в сердцах брошенное, слово может вызвать затаенную обиду, которую, не найдя средств для ее реализации, человек прячет поглубже в себя. И вот именно эта нереализованная негативная информация приводит к дестабилизации энергетической системы человека. Вслед за нарушениями энергетическими могут, при определенных обстоятельствах, возникнуть и функциональные, и структурные.

Страх, гнев, тревога, тоска – все это люди носят в себе. С годами эти эмоции не уходят, не рассасываются, а, наоборот, растут и преумножаются. Становятся выдержанными, как  хорошее вино. Да не простое, а шампанское. И в один, совсем не прекрасный момент, оно выстреливает – инфарктом, инсультом, язвой желудка, приступом удушья. Поводом для такого выстрела может быть все, что угодно, самая незначительная, на первый взгляд, причина. Но и этого бывает достаточно для того, чтобы то, что копилось годами, реализовалось и привело к кризису.

Никто и не свяжет стресс, перенесенный годы, а порой и десятилетия, назад с нынешней ситуацией. Но то, что эта взаимосвязь не очевидна, еще не означает, что ее не может быть. Человек может не помнить причину или не увязывать перенесенный ранее стресс с нынешней проблемой. Но тело совершенно точно помнит все, значимые для его здоровья, события. А диагностическое тестирование позволяет эту взаимосвязь установить.

О значении  положительных и отрицательных эмоций на здоровье человека можно написать отдельную книгу, и не одну. Впрочем, ими и так заполнены полки книжных магазинов. В данной работе эмоциональная составляющая рассматривается как важная, но лишь промежуточная фаза  между причиной заболевания и его проявлением. А поскольку обсуждать причину, а не следствие, гораздо важнее и интереснее, то и разговор об эмоциях, думаю, можно закончить.

Но в конце этого разговора нужно отметить одну важную деталь. Эмоциональная стадия – это тот уровень развития болезни, с которого медицина  в состоянии оказывать посильную помощь. Первые две стадии не относятся к компетенции медиков, да и вообще никого постороннего, кроме самого человека. Поэтому далее речь пойдет по-прежнему о болезни, но не о медицине.

 

14.

Эмоции не появляются из неоткуда. Нужна причина, по которой они формируются. И таковой причиной являются наши мысли.

Эмоциональное восприятие мира характерно для детей первых лет жизни. Взрослый человек сначала создает собственное мнение (или использует чужое, но об это чуть позже) о предмете или событии и только вслед за этим ему придается эмоциональная окраска. Если к чему-то человек относится положительно, то возникают радость, удовольствие, благожелательность.  Если отношение негативное, появятся гнев, страх, тревога.

Представьте, что человек впервые в жизни встретился с ядовитым скорпионом. Именно знание того, что эта тварь ядовита, заставляет человека испытывать страх перед ней. А если таковых знаний не имеется? Ах, какой милый жучек-паучек! Захочется еще взять в руки, домой отнести. Ведь если нет знаний, что субъект опасен, с какой стати испытывать по отношению к нему негативную реакцию?

Т.е. знание формирует эмоцию. Понятно, что не любое знание служит причиной образования негативных эмоций. По отношению к  процессу стадийного развития болезни таковое знание называется намерением.

Не следует путать намерения с мыслями. Мыслительный процесс не всегда является стимулом к поступку. Мысли человека могут обращаться к прошлому, настоящему или будущему и представлять из себя  грезы, воспоминания, размышления и т.д.. Но только целеустремленная мысль формирует намерение, которая является не чем иным, как руководством к действию. Мысль может всколыхнуть какую-либо дремлющую эмоцию из прошлого. Но сформировать новую эмоцию способно только намерение. И если это намерение негативное, направленное не на созидание, то и эмоции возникают соответствующие.

Ежедневно человек сталкивается с проявлением намерений других людей. Эти намерения подвергаются оценки и по отношению к ним складывается определенное мнение. Будет оценка положительной или отрицательной, зависит только от самого человека. Любое событие, не важно, какой круг людей оно затрагивает – семья, коллектив, население города, страны или всей планеты, оценивается его участниками по-разному. Для одних оно станет источником радости, для других горя, третьих оставит равнодушными. Именно оценка события является тем ключевым моментом, который может привести к формированию намерения, как этапа болезни.

Существует одна-единственная форма намерения, которая становится второй стадией болезни – это несогласие, непринятие. Когда человека все устраивает, нет повода для конфликта между формой, т.е. телом, и содержанием, т.е. мыслями. Когда же этот конфликт возникает, то организм оказывается в состоянии стресса. Желание реализовать свои намерения не подкрепляется возможностями. Неудовлетворенность, собой или окружающим, на уровне физического тела реализуется как напряжение. Напряжение, в свою очередь, является фактором сдерживания, ограничения для беспрепятственного функционирования любых физиологических процессов в организме. Что, рано или поздно, приводит к нарушению функции органов и систем, а затем и структуры. Болезнь, начало которой было положено отношением человека к ситуации, проявляется на уровне тела.

Диагностическое тестирование позволяет установить связь между проявлением болезни и конкретным событием в жизни, негативная оценка которого послужила отправной точкой для ее формирования. Заболевание можно протестировать на время его возникновения, на непосредственную причину и на клиническую картину, характерную для определенного этапа его развития. Это важно для человека, т.к. позволяет «визуализировать» болезнь от момента ее зарождения в теле до стадии, когда в этом теле происходят структурные нарушения.

О первой стадии болезни, т.е. самом ее истоке, речь пойдет позже. А сейчас, в подтверждение своих слов, хочу привести примеры из практики. Все истории  абсолютно реальны. Не называя имен, я расскажу о людях, с которыми мне довелось работать в последнее время.

 

15.

Ф., мужчина, 45 лет. Проходил кур лечения КСТ. На последнем сеансе спросил, не смогу ли я ему помочь в отношении копчикового свища. Уже дважды, за последние три года, был прооперирован и сейчас стоит вопрос о третьей операции.

Тестирование показало, что началось заболевание в возрасте 30 лет с недовольства собой в интеллектуальном плане. Ф. сразу вспомнил, что в то время он работал в одном институте и, действительно, был очень не доволен своими знаниями и способностями. В научном институте всегда находился кто-нибудь, знающий по обсуждаемому вопросу больше, чем Ф..

Страдая от комплекса неполноценности, Ф. покинул институт. Он несколько раз, за последующие годы, менял места работы. Сейчас занимает должность в отделе, где является ведущим специалистом в своей области. Во всех спорных специальных вопросах последнее слово остается за ним.

Сам Ф. считал, что муки по поводу недостатка интеллекта остались в прошлом. Однако, как выяснилось, проблема никуда не ушла. Она осталась «законсервированной» и, через несколько лет, пройдя все стадии развития, реализовалась в виде свища.

Уходил с сеанса Ф. очень растерянным. Но, перед тем, как закрыть дверь кабинета, произнес: «Буду думать …».

 

Р., женщина, 47 лет. Проходила курс лечения по поводу болей в поясничной области. Очень хотела знать, по какой причине она заболела, т.к., в принципе, считала себя здоровым человеком. Тест: начало заболевания в 14 лет, когда, видимо, была обида на отца.

Когда я сказал Р. об этом, она сразу отвергла саму возможность такого отношения к родителю. Затем, в разговоре, выяснилось, что отец был очень требователен и суров к детям. Он запрещал им все, что не укладывалось в его представление о поведении «хорошего ребенка». Обида Р. совпала со временем, когда  родился ее младший брат. Видимо, к недостатку любви со стороны отца присоединилась ревность к новорожденному. Попытку обсудить эту тему отклонила.

Р. считает себя терпеливой, заботливой, спокойной. Несмотря на то, что были показания к продолжению курса лечения, больше на прием не приходила. 

 

С., мужчина, 32 года. Жалобы на боли в грудной клетке, усиливающиеся при движении рук, чувство «комка» за грудиной. В недалеком прошлом была бронхиальная астма, которую, якобы, вылечил. Тест: начало в 12 лет, вызвано обидой, связанной с отцом.       Первая реакция С. на тест – недоумение. Сказал, что с раннего его детства родители в разводе, поэтому отца он почти не помнит и никаких эмоций по его поводу не испытывает.

А минут через пятнадцать глаза его стали наполняться слезами и он рассказал, что где-то в этом возрасте был эпизод, когда он хотел уйти к отцу жить. Однажды С. зашел в подъезд дома, где жил отец, простоял там довольно долго, но так и не решился постучать в дверь. Из подъезда его увела бабушка, которая как-то узнала, где находится внук.

Через некоторое время, успокоившись, С. сказал, что считал тот случай давно забытым. «Когда закончу лечение, буду приезжать (он живет в другом городе), оплачивать время сеанса и разговаривать по душам …» - проговорил он перед уходом.

 

В., женщина, 45 лет. Жалобы на боль между лопатками, быструю утомляемость, ограничение подвижности в суставах. Ухудшение самочувствия постепенно в течение последних двух лет. Тест: начало заболевания в 41 год. Все указывало на обиду, связанную одновременно с мужчиной и ребенком. Раньше мне приходилось сталкиваться только с негативным намерением по отношении к одному человеку. Поэтому несколько раз проверил результаты теста, и всякий раз первоначальный вывод подтверждался – в ситуации равнозначно задействованы три человека.

Из последующей беседы выяснилось, что в 41 год В. развелась с мужем. В семье было трое детей. Средняя дочь, по обоюдному согласию родителей, осталась с отцом.

Со слов В., ее бывший муж вялый, непрактичный человек. В новой семье сама В. счастлива, но все проблемы средней дочери по-прежнему приходится решать только ей. Проблем таких, как выяснилось, очень много. Но, в категорической форме мне было заявлено, что никаких претензий к бывшему мужу у В. нет и быть не может. Ведь она «много читала, пересмотрела свое отношение к жизни».

Около получаса В. горячо убеждала меня в своем полном понимании и принятии ситуации. Ушла с приема в полной уверенности, что диагностика проведена неправильно и истинные причины ее недуга никак не связаны с ее семейными отношениями.

 

   С., женщина, 38 лет. Жалобы на головные боли, утомляемость, раздражительность, плохой сон, боли в спине и суставах ног. Тест: начало в 16 лет, связано с сожалением по поводу своего «социального статуса».

С. рассказала, что была любимым ребенком в семье. Детство ее было безоблачным. Училась она легко, мечтала получить высшее образование. С 14 лет стала часто болеть, много времени провела в больницах. Как следствие, очень много пропускала в школе, отстала от программы. К 16 годам поняла, что с мечтой об институте придется расстаться. Обида на то, что «судьба к ней несправедлива» была очень сильная. В 17 лет была прооперирована по поводу онкологического заболевания. Повторная операция в 20 лет.

До сих пор С. жалеет, что не получила «достойного образования». В семье двое детей. Цель, дать обоим  высшее образование, стала главной в жизни С.. Достижению этой цели подчинена жизнь всех членов семьи. «Расслабиться» никто не имеет право, С. за этим очень строго следит.

 

К., женщина, 37 лет. Жалобы на утомляемость, боли в ногах, чувство «внутреннего напряжения». Тест: начало в 15 лет, связано с выбором «своего места в жизни».

К. рассказала, что она человек творческий, всегда хорошо рисовала, мечтала стать художником. Но в 15 лет поняла что «этим не прокормишься» и решила «заняться настоящим делом». Сейчас руководит успешной компанией.

На вопрос, может ли она искренне сказать, чем действительно хочет заниматься в жизни, К. колебалась около минуты. Потом у нее на глазах появились слезы и она тихо произнесла: «Рисовать …».

Через неделю купила новую машину.

 

16.

Я специально не стал давать развернутую картину каждого случая. Безусловно, каждый человек уникален. Столь же уникальны его проблемы. И, тем не менее, всегда при тестировании прослеживается одна закономерность – намерения человека выражаются в непринятии ситуации. Как следствие, принимаются решения, вызывающие внутренний конфликт. Какое-то время проблема, в виде стресса, находится на эмоциональной стадии, затем закономерно проходит все остальные, реализуясь в физическом теле в виде той или иной формы классической болезни.

Со временем ситуация, послужившая поводом для формирования негативного намерения, может естественным образом забыться. Но это ни  коем образом не уменьшает вероятность развития болезни вплоть до структурной стадии. Негативная информация является разрушительной по сути своей. Сначала она вызывает эмоциональное напряжение, затем дестабилизирует энергетические процессы. Что неизбежно приводит к нарушению функции, а затем и структуры, живой клетки организма. Когда начнется разрушение – лишь вопрос времени.

На всех стадиях развития заболевания организм подает сигналы о своем состоянии. Они, как правило, не оцениваются человеком всерьез, поскольку воспринимаются как результат умственной, эмоциональной или физической усталости.

Обычно, во время диагностики, я не заостряю внимание на промежуточных стадиях болезни. И, только, если вижу, что пациент сомневается в результатах тестирования, провожу детализацию последовательности развития патологического процесса. Иногда пациент и сам об этом просит, стремясь понять свое состояние в тот или иной период жизни. Приведу пару примеров такой диагностики.

 

К., женщина, 34 года. Жалобы на пупочную грыжу, которая появилась десять лет назад во время беременности. Все, применяемые до сих пор, методы лечения результата не дали. Тест: начало процессу положено в 17 лет. Причиной было негативное намерение, связанное, видимо, с ситуацией в семейной жизни, а именно, отношением с родителями.

К., не уточняя детали, подтвердила, что в то время у нее был серьезный конфликт с матерью.

На третьей стадии появился страх. Где-то через пару лет процесс затронул третью чакру (район «солнечного сплетения») и меридиан почки – началась энергетическая стадия болезни. Никаких проблем со здоровьем в этот период жизни К. не помнит. Но к 22 годам у нее «вдруг» появились признаки пиелонефрита в правой почке, неприятные ощущения в области желудка. Началась пятая функциональная стадия болезни. Она характеризовалась еще и тем, что пошло напряжение грудобрюшной диафрагмы, что неизбежно привело к постепенному повышению внутрибрюшного давления. Беременность, как достаточно сильный стресс для организма женщины, только ускорила приближение структурной стадии болезни – формированию пупочной грыжи.

Совсем не странно, что за десять лет, прошедших после родов, пупочную грыжу так и не удалось вылечить. К. призналась, что до сих пор мать контролирует всю ее жизнь. Страх перед ней у К. не только не уменьшился, а с годами даже возрос. Т.е. причина болезни ни куда не делась. И был ли смысл все эти годы бороться с ее следствием? …

 

М., девушка, 16 лет. Жалобы на головные боли, головокружение, шум и снижение слуха в правом ухе. Ухудшение произошло внезапно три месяца назад. Тест: начало четыре месяца тому назад. Негативное намерение вызвано ситуацией в семье.

Мама М. подтвердила, что у дочери в это время был большой конфликт с отцом. По какому поводу они не нашли согласия, не уточнялось. Но у М. появилась очень сильная обида на отца., т.е. это была уже третья стадия процесса. И развивался он стремительно. Уже через две недели на энергетической стадии нарушилась работа четвертой «сердечной» чакры и меридиана сердца.  Еще через неделю, на функциональной стадии, появилось нарушение в работе сердца в виде аритмии. Как следствие, изменился сосудистый тонус, стало «скакать» артериальное давление. В этот временной промежуток М. ощущала «давление за грудиной», нарушение сердечного ритма, приступообразные головные боли.

Учитывая, что у М. имелись последствия перенесенной родовой травмы в виде функционального блока первого шейного позвонка справа, сосуды именно правой половины головы оказались в наиболее неблагоприятной ситуации. Именно поэтому ухудшение слуха проявилось только справа. До органической стадии заболевание к тому времени еще не дошло, и вся клиника была проявлением функциональной патологии.

Несмотря на то, что методом КСТ удалось полностью восстановить нормальное положение первого шейного позвонка и связанных с ним структур черепа, шум и снижение слуха, хотя и в меньшей степени, оставались и через три недели. К этому времени к семейным проблемам присоединилась конфликтная ситуация в школе.

На последнем приеме М. заявила: «Все меня злят!». Остается только надеяться, что когда-нибудь она научится решать свои проблемы без ущерба для собственного здоровья.

 

17.

Болеют не только взрослые, но и дети. Может возникнуть закономерный вопрос – неужели развитие болезней у детей идет по другим законам, отличным от тех, что уже обсуждались? Ну откуда возьмутся у маленького ребенка осознанные намерения? Он сначала что-нибудь натворит и только потом (и то не всегда!) подумает, зачем он это сделал. Что же, стадия намерения отсутствует в случаях, когда болеют дети?

Совсем нет. Только это намерения не самого ребенка, а его родителей. Намерения возможны только тогда, когда человек способен принимать решения, значимые для его жизни. Таковая способность, в свою очередь, предполагает достаточно развитое сознание, которое является результатом знаний, опыта и т.д.. Поэтому болезнь в организме ребенка начинается сразу с третьей эмоциональной стадии. А вот формируют намерения для нее взрослые. И, чаще всего, эти взрослые – родители ребенка.

В восточной медицине принято считать, что мать и ее ребенок в возрасте до пяти лет – это единое биологическое целое. В дальнейшем эта связь становится все тоньше, и, в определенный период жизни, ребенок становится самостоятельной личностью. Эта «точка разрыва» индивидуальна в каждом отдельном случае. Иногда она наступает в очень раннем возрасте. И все-таки мне не разу не встречались случаи формирования собственных негативных намерений у ребенка младше пяти лет.

До четырнадцати лет включительно существует вероятность развития болезни у ребенка через намерение родителя. В пятнадцать лет и старше стадия намерения формируется в самом человеке.

Существуют болезни, стадия намерения которых развивается без непосредственного участия самого заболевшего (или его родителя, если речь идет о болезни ребенка). Рассказ о них пойдет позже. Но, когда мне доводилось тестировать стадии болезни у детей, в подавляющем числе случаев намерения исходили от родителей. Они могли возникнуть во время зачатия, внутриутробного развития, рождения, после рождения и даже, что для меня самого явилось полным откровением, за несколько лет до рождения ребенка. Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров.

 

Ч., мальчик. Впервые я увидел ребенка, когда ему было два месяца. Основные жалобы – плохо спит, почти все время кричит, очень беспокойный. При осмотре выявлены признаки родовой травмы на уровне первого шейного позвонка, повышения внутричерепного давления. Методом КСТ биодинамические нарушения были устранены. Несмотря на это все жалобы сохранились.

В течение последующих трех недель успешно пролечили дисбактериоз. Подобрали подходящую молочную смесь, т.к. у мамы не хватало молока. В общем, за месяц были устранены все возможные причины для беспокойства ребенка. Но его состояние ни сколько не улучшалось. И только когда Ч. было уже около пяти месяцев, я догадался протестировать воду, которую употребляют дома для питья и приготовления пищи (молочной смеси в том числе).

Выяснилось, что вся семья употребляет воду из водопроводной системы. Ее, конечно, кипятили. Но эта вода оказалась перенасыщена солями тяжелых металлов, которые не устраняются кипячением. Через молоко матери и молочную смесь токсины попадали в неокрепший организм ребенка. Постоянная интоксикация сказывалась, прежде всего, на работе печени, как основном органе детоксикации в организме. Ее перегрузка приводила к активизации эмоции гнева, что у младенца проявлялось криком, нарушением сна и т.д..

Ну и чьим было намерение использовать неочищенную водопроводную воду? Конечно, не ребенка.

Вскоре после того, как в дом приобрели бытовой фильтр для воды, ребенок успокоился.

 

Т., девочка, 6 лет. Капризна, требовательна, плаксива. Явных проблем со здоровьем нет. Тем не менее, она все время на что-нибудь жалуется. Тест выявил взаимосвязь такого поведения ребенка с мамой. Я предложил маме пройти диагностику. Она согласилась, и вот что выяснилось.

Восемь лет назад мама Т. вышла замуж. Выбор дочери не понравился ее маме, т.е. бабушке Т.. По этому поводу между женщинами долгое время существовало напряжение в отношениях. До сих пор этот вяло текущий конфликт до конца не разрешен. Отношения между зятем и тещей тоже  не очень теплые.

Т. с момента своего зачатия находилась в среде эмоциональной напряженности. Ребенку ведь не обязательно «что-то» знать. Это «что-то» он может просто чувствовать. Негативное намерение бабушки через маму провоцировало активность недовольства у внучки.

Мама Т., рассказывая историю своей семейной жизни, сказала, что думала, будто все давно забыто. Взрослые члены семьи как-то научились обходить острые углы во взаимоотношениях. Но, оказалось, компромиссы могут худо-бедно устроить взрослых. Ребенок же, не осознавая причины своего дискомфорта, и испытывая дефицит душевного тепла, просто пытался привлечь к себе максимум внимания. И делал это доступными ему способами …

 

П., мальчик, 9 лет. Проходил курс лечения по поводу энуреза и последствия родовой травмы. Результат был хорошим. Но маму интересовало, не вернуться ли проблемы через какое-то время. Чтобы ответить на такой вопрос, необходимо знать первопричину заболевания.

Тестирование ребенка показало, что намерение, ставшее второй стадией энуреза, исходит от мамы. Протестировали маму. Результат диагностики удивил и меня, и маму. Оказалось, что начало заболевания приходится на время за два года до рождения П..

Как такое может быть? Оказывается, может. Вспоминая события, происходящие в тот период жизни, мама рассказала следующее. За два года до рождения П. она училась на последнем курсе института. Дело шло к диплому. Почти весь последний год она состояла в близких отношениях с однокурсником. Каждому надо было спокойно закончить учебу, поэтому они предпринимали необходимые меры безопасности. Но вдруг у молодой женщины прекратился цикл. Все гинекологи, которых в панике посетила мама П., в один голос говорили о беременности.

Быть одинокой мамой совсем не хотелось. Сыграли свадьбу. И как только это событие произошло, все функции женского организма восстановились, как будто и не было трех месяцев задержки. Срок вроде бы и не большой, три месяца. Но за это время получилось окончить институт, выйти замуж (без особого желания!) и уехать вмести с мужем из большого города в его родной городок.

Ребенок состоялся только через два года. Вскоре после этого родители разошлись. Энурез у П. отмечался с раннего детства. Его пробовали лечить разными средствами, но эффект всегда был кратковременным. И не удивительно. Ведь еще за два года до рождения П. у его мамы зародилась обида на так и не родившегося ребенка. Именно он, в ее мыслях, послужил причиной не самых лучших перемен в ее жизни. Ну а когда появился ребенок, вся эта затаенная обида, невольно была на него спроецирована. То скрытый, то явный гнев матери вызывал у П. чувство протеста (ведь он понятия не имел, в чем его вина), самым демонстративным способом проявления которого и стал энурез.

 

В., мальчик, 2 года. Задержка речевого развития, ожирение, дисбактериоз, косоглазие -  только часть заболеваний ребенка. Мама по профессии врач, ей 28 лет. Тест: начало всех проблем с четвертого месяца внутриутробного развития, связано с токсической нагрузкой.

Мама рассказала, что в это время у нее были симптомы острого бронхита в связи с чем она сама себе назначила антибиотики. Принимала их около двух недель. На шестом месяце беременности начался сильный токсикоз. Ее госпитализировали в стационар, где за месяц пребывания она получила огромное количество препаратов.

Теоретически мама В. знала, что антибиотики могут быть токсичными, но … «раньше принимала и ничего не было!». То, что ей « … ничего не было», еще не факт, так как бывают, и не редко, отдаленные последствия токсического действия антибиотиков. А вот на ребенке оно сказалось сразу и проявления не заставили себя ждать.

 

18.

Намерение – характеристика относительная, т.е. возникает из отношения человека с окружающим его миром. Между человеком и миром идет постоянный обмен информацией, взаимное влияние и взаимопроникновение.

Если для первобытного человека решающее значение имело влияние природы на его жизнь, то с формированием общественных отношений основным фактором внешней среды стало влияние общества, т.е. социальной среды. Общественная группа, независимо от того, какое количество людей ее составляют, имеет, как и каждая отдельная ее часть, т.е. человек, собственные идеи, планы, намерения. Намерения социума далеко не всегда позитивны к людям, его составляющим. А, как известно, негативные намерения иногда становятся стадией формирования болезни. Поэтому вторая стадия заболевания может начинаться не только, так сказать, внутри человека, но и вне него, т.е. в социуме.

Отрицательное влияние социума на здоровье человека может быть явным или, что встречается чаще, скрытым, кратковременным или растянутым во времени, выражаться в действии или бездействии. Способ и сила проявления негативных намерений социума могут быть таковыми, что промежуточные стадии болезни иногда отсутствуют совсем. В таких случаях болезнь сразу проявляется в своей структурной стадии, поскольку с самого начала отмечается разрушение тканей и структур человеческого организма.

Особенностью намерений социума является то, что их негативное влияние никак не декларируется, оно завуалировано и порой даже выдается за благо. Часто это происходит в силу устоявшихся в обществе традиций, иногда по незнанию или недооценки опасности воздействия на человека того или иного фактора. В связи с этим негативное влияние может долго оставаться незамеченным и меры по его устранению своевременно не принимаются.

 

Приводить примеры влияния социума на состояние здоровья человека начну не с частного случая, как это делал ранее, а с того, который касается практически любого человека. Речь пойдет о родовой травме.

Я занимаюсь этой проблемой последние восемь лет. По моим наблюдениям, результаты которых совпадают с аналогичными работами врачей в нашей стране и в других странах, родовая травма позвоночника или черепа встречается у девяти из десяти новорожденных. Таким охватом населения не может «похвастаться» ни одна эпидемия самого сильного заразного заболевания. Это напоминает конвейер, с которого сходят некачественные автомобили. А из роддомов выходят «некачественные» дети.

Мамы здесь не причем. Их роль во время вынашивания и родов – роль статиста. На первый план выступают акушеры-гинекологи. Это они ведут весь процесс от начала и до конца. Раньше хоть само зачатие было вне их компетенции. Но постепенно влияние медицины распространяется и на этот интимный момент жизни. Я имею в виду планирование пола будущего ребенка и ЭКО.

Для системы здравоохранения беременная женщина – больная женщина. Весь положенный срок акушеры-гинекологи ее «лечат», а во время родов «излечивают». После этого с чистой совестью расстаются с матерью и ребенком, нисколько не заботясь об их дальнейшей судьбе. О том, что в результате их деятельности ребенок может оказаться «не совсем здоров», акушеры стараются не задумываться.

Ведь родовой травма называется не зря. Она возникает именно в процессе родов. И виной всему не совсем адекватная система родовспоможения. Во всем цивилизованном мире женщины рожают в кресле. А такое положение удобно, в первую очередь, для принимающего роды, а не для роженицы. Как следствие, естественный по сути своей процесс появления человека на свет,  почти  всегда сопровождается  приложением дополнительной нагрузки извне в виде манипуляций акушеров. От этих воздействий страдает, главным образом, опорно-двигательный аппарат ребенка, а именно череп и шейный отдел позвоночника, как самые уязвимые места.

Думаю, что если бы за новорожденным тот же врач, что принимал роды, наблюдал хоти бы в течение года, то количество родовых травм, через не очень большой промежуток времени, снизилось бы в разы. 

Возможно, кто-то засомневается в моих словах. Убеждать ни кого не буду. Просто перечислю некоторые симптомы родовой травмы и ее последствий. Не все, конечно. Но даже если часть из них вы обнаружите у себя или своих детей, знайте, что словосочетание «родовая травма» для вашей семьи не пустой звук.

Итак, у новорожденного родовая травма (РТ) может проявляться следующими симптомами – срыгивание, «кривошея», плохой сон, гипотрофия, гидроцефальный синдром, дисплазия тазобедренных суставов, дисбактериоз кишечника, нестабильность шейных позвонков, задержка психического и физического развития.

 У детей старшего возраста симптомы перенесенной РТ следующие – головные боли, утомляемость, снижение памяти, «укачивание» в транспорте, сколиоз, плоскостопие,  нарушение осанки, нарушения слуха и зрения, дисбактериоз, дискинезия желчевыводищих путей, метеолабильность, резкие боли в подреберье во время бега, частые простудные заболевания.

И, наконец, последствия РТ у взрослых могут проявляться как мигрень, ранний "остеохондроз", раздражительность, опущение почки (чаще правой), люмбалгия, метеозависимость, непереносимость жаркой погоды, одышка и др..

Список далеко не полный. Думаю, многие обнаружили в нем то, с чем пытались безуспешно бороться. Почему «безуспешно», разговор пойдет позднее. А сейчас еще несколько примеров о негативном  влиянии социума, но уже на конкретных людей.

 

Н., женщина, 29 лет. Мать двоих детей. Рождение обоих детей вызывалось искусственно за несколько недель до положенного срока, т.к. у Н,. появлялись признаки  декомпенсации функции печени. Двумя детьми родители ограничиваться не собирались. Поэтому и возник вопрос о том, чего следует ждать от организма при очередной беременности.

Тест: нарушение функции печени связано с воздействием сильного электромагнитного поля (ЭМП), начавшегося в возрасте семи лет. И вот, что вспомнила Н..

Когда ей было семь лет, семья переехала в новую квартиру. Она находилась на верхнем этаже пятиэтажного дома. А в первом этаже этого дома располагалась организация, которая, со слов Н., «занималась приборами». На крыше дома размещались несколько больших антенн. Вот вокруг этих антенн и распространялось ЭМП которое оказывало негативное влияние, как минимум, на жителей верхнего этажа.

В доме Н. прожила около десяти лет. Эти «счастливые детские годы» в контакте с сильным ЭМП не прошли для нее бесследно.

 

 М., мужчина, 25 лет. Год назад перенес кровоизлияние в мозг. На месте инсульта, в левом полушарии головного мозга, сформировалась киста. Сейчас чувствует себя здоровым, но опасается повторения процесса, т.к. о его причинах ему никто не сказал.

Тест: непосредственное начало болезни с возраста 21 год. Возможно комбинированное воздействие факторов внешней среды в виде попадание в организм через дыхательные пути токсических компонентов и воздействия ЭМП. От этого возник энергетический дисбаланс в сердечной чакре. Вслед за этим закономерно начались нарушения в работе сердца и, соответственно, сосудов. Учитывая наличие родовой травмы в виде смещения первого шейного позвонка влево становится понятным, почему инсульт произошел в столь молодом возрасте и именно в левом полушарии мозга.

М. рассказал, что в 21 год, после окончания университета, устроился на работу. Рабочее место находилось в цокольном этаже здания в помещении, где была большая загазованность и находилось много оргтехники. В этой комнате М. проводил по десять часов в день.

Приблизительно за полгода до инсульта он чувствовал неприятные ощущения в области сердца.

Так одно негативное намерение социума, оформленное в виде родовой травмы, объединившись с другим, представленным неблагоприятными условиями труда, совместными усилиями чуть было не лишили молодого человека жизни.

 

Х., женщина, 30 лет. Жалобы на утомляемость, резкие перепады настроения, головные боли, плохой сон. Ухудшение самочувствия происходит постепенно, начиная с момента, как  Х. в очередной раз устраивается на работу. В связи с ухудшением состояния здоровья ни на одной работе по долгу не задерживается. За последние три года сменила около десятка мест работы. По профессии экономист.

Тест: начало проблемы в 21 год, связано с сильным эмоциональным потрясением, связанным, возможно, со служебной деятельностью.

В этом возрасте, как рассказала Х., она окончила университет и устроилась работать бухгалтером  в коммерческую фирму. Буквально через три месяца проверка выявила многочисленные нарушения в финансовой деятельности фирмы. Начались разбирательства. На Х., последнюю из устроившихся в фирму, чуть не повесели всю ответственность за махинации. Дело почти дошло до уголовного преследования. Полгода разбирательств довели Х. до нервного истощения.

Фирма рассыпалась. А Х. после этого еще год не могла, да и не хотела, устроиться на работу. Любая деятельность невольно вызывала у нее воспоминания о своем первом негативном опыте.

Спокойно Х. себя чувствует только дома. Взаимоотношения в социальной среде, по ее убеждению, не сулят ничего хорошего. Страх повторения с ней ситуации многолетней давности, до сих пор истощает Х. эмоционально и энергетически при одной мысли о работе. Что и приводит к ухудшению самочувствия и здоровья.

 

К., мужчина, 19 лет. Жалобы на головные боли, быструю утомляемость при умственной работе, плохую память. Ухудшение самочувствия происходит постепенно в течение последних нескольких лет. Тест: начало процесса в девять лет, связано с воздействием  сильного электромагнитного поля (ЭМП).

К. рассказал, что до восьми лет он жил в городе с родителями. Потом, по семейным обстоятельствам, он стал жить у бабушке в деревне. Там он и окончил школу, т.е. прожил у бабушки около десяти лет.

В нескольких метрах от дома, где они жили, стояла опора линии высоковольтной передачи. Линия проходила так близко, что К. первое время даже слышал, как гудят провода. Потом привык и на гудение внимание не обращал.

Головные боли К. впервые ощутил где-то через год, как переехал в деревню. Затем они стали появляться все чаще и становились все более интенсивными. В старших классах начались проблемы с памятью и концентрацией внимания. Из-за этого К.не смог поступить в военное училище, о чем мечтал с детства.

О вреде ЭМП и том, что вдоль линий высоковольтной передачи должна существовать санитарная зона, в которой вредно подолгу находиться, ни К., ни его родственники и не догадывались. Для К. это незнание обернулось ухудшением здоровья с малых лет.

 

19.

Болезнь, на любой из ее стадий развития, можно протестировать. Кроме первой! Как это не покажется странным, но непосредственное начало болезни, выраженное в формировании намерения, является только продолжением другого процесса.

Я говорю о мировоззрении. Почему так глубоко? Только так и не иначе. Что есть намерение? Это деятельное использование имеющейся информации. А откуда берется эта информация? Да отовсюду.

Человек, с самого своего рождения, непрерывно находится в информационном поле. На каждом жизненном этапе происходит получение и переработка информации об окружающем его мире и себе самом. Со временем формируется система взглядов на все, что составляет круг интересов каждого конкретного человека. Она и называется мировоззрением.

Мы говорим, что «у человека есть характер, т.к . для его поведения характерно то-то и то-то». Что это значит? А то, что его представление о том, что хорошо или плохо, что правильно и не совсем, что добро и что зло, т.е. его воззрения о мире (или мировоззрение) определяют его поступки. Все, что человек делает, является отображением его мировоззрения в действии. Но ведь и намерение человек «делает», т.е. создает, формирует. Просто, намерение – это поступок, еще не оформленный в действие.

Намерение – производное мировоззрения. Именно поэтому стадия намерения в развитии болезни является лишь второй, закономерно формируясь из мировоззрения.

Я уже говорил, что единственное намерение, приводящее к развитию болезни, это непринятие ситуации. Именно несогласие с тем, как развивается событие, вкупе с неспособностью либо невозможностью повлиять на него, порождают в человеке внутренний конфликт. Ситуация остается нереализованной, полностью неразрешенной и от этого остается обида, затаенная где-то в глубине души. Если кому-то не нравится слово «обида», то он может заменить его, по собственному усмотрению, на сожаление, разочарование или др.. Суть эмоционального состояния от этого не изменится. Как говорится, «остался осадок». Ведь хотелось, чтобы все произошло «так», а вышло «иначе».

А почему? Да, не совпали интересы, планы, представления о путях разрешения ситуации. Никто не хотел уступать, каждый считал, что именно он поступает правильно. А, как это, «правильно»? Кто составляет эти правила, следуя которым можно никогда не совершать ошибок самому и помочь другим не сделать их? Эти правила у каждого свои или они едины для всех? Если правила только для одного, то зачем настаивать, чтобы их исполняли другие? А если они едины для всех, то откуда вообще берутся противоречия? Как жить дальше, когда не только друг друга люди не хотят понять, но и себя порой понять не можешь?

 

Вот здесь самое время остановиться. Ведь не могут только одни бесконечные вопросы без ответов прояснить ситуацию. Как жить дальше? … Как жить?! … Как??!! … Этот вопрос человек задает себе всякий раз, когда сталкивается с очередной проблемой, решить которую он, по разным причинам, не в состоянии. Жизнь идет своим чередом, ситуации сменяют одна другую, и мы снова и снова спрашиваем себя – как дальше жить?

А тот ли это вопрос, ответ на который так жизненно необходим? Ведь выход из конкретной ситуации, даже с наименьшими потерями для себя, никак не гарантирует безоблачную жизнь в будущем. Возникнет похожая проблема, и человек опять будет чесать в затылке – «как? как? как? …». И все почему?  Да потому, что вопросы «как?», «каким способом?», «с помощью чего?» всегда вторичны. Ответив на них, можно решить только тактические, сиюминутные задачи.

Глобальной, стратегической цели можно достичь, только если ответить на вопрос «зачем?». Не «как жить?», а «зачем жить?». Только понимая цели и задачи жизни как таковой, можно избавиться от страха неопределенности и понять смысл происходящего.

Конечно, я далеко не первый, кто задумывался над смыслом жизни. Рано или поздно, каждый человек задает себе вопрос – «а зачем я живу?». По сути дела, вся мировая философия  во все времена пыталась найти ответ только на этот вопрос. Нисколько не претендуя на оригинальность и однозначность, попытаюсь объяснить свое понимание того, для чего живет человек на Земле.

Я уже говорил о том, что путь познания у меня складывается из трех моментов. Самый важный из них состоит в том, что все, необходимое мне в этой жизни, уже заложено во мне изначально. На каком-то жизненном этапе я начинаю чувствовать в себе некое новое знание. Некоторое количество времени уходит на то, чтобы найти объяснение этому знанию. И только после этого приходит пора использовать его в своей жизни.

Я всегда знал, что моя жизнь имеет смысл. В чем он состоит, я почувствовал несколько лет назад, когда ехал на работу в холодной электричке. А сумел объяснить себе смысл существования не так давно. Он состоит в любви. Любви женщине к мужчине и мужчины к женщине. Все очень просто. Это всегда было и будет, пока существует жизнь на Земле. И это единственное, что имеет значение.

Люди всегда это знали. Но не знали, почему любовь так важна для них. Во все века любовь воспевали и проклинали, прятали от посторонних глаз и открыто демонстрировали окружающим, хотели ее больше жизни и растаптывали своими ногами. Сила любви всегда была безгранична и необъяснима для человека. Все ее хотят и боятся одновременно, так как влюбленный живет по своим, одному ему ведомым, законам. Условности и предрассудки общества для влюбленного теряют всякий смысл, поскольку его личную Конститутуцию пишет сердце. И она дает человеку такие права, перед которыми пасуют любые прописные запреты и ограничения.

У любви есть одно потрясающее качество, которое отличает ее от всех других состояний человека – она всегда индивидуальна. Любое другое чувство могут одновременно испытывать несколько, и даже очень много, человек. Радость, тревога, страх, гнев – нетрудно представить ситуации, когда эти эмоции множество людей испытывают по одному и тому же поводу. Но только не любовь. И не надо путать ее с восторгом и обожанием толпы к своим кумирам. Любовь – это штучный товар индивидуального пользования. Нужны всего лишь два человека, мужчина и женщина, чтобы разгорелся костер любви. Остальные могут наблюдать со стороны, но быть «внутри процесса» им не дано.

Такой «эгоизм» любви вовсе не случаен. Это говорит о том, что любовь изначальна. Способность  любить является возможностью реализации первоначального замысла появления человека на Земле. Любить – это его работа! Именно в этом состоит смысл жизни человека – сохранять и преумножать любовь. Ибо то, что люди называют любовью, является ни чем иным, как универсальной энергией развития мира.

Я не хочу углубляться здесь в вопросы мироздания. Каждый, кому интересно, может порассуждать на эту тему. Моя работа носит, можно сказать, прикладной характер. В ней рассматриваются, по возможности все, аспекты здоровья человека. А понимание того, в чем заключается смысл человеческой жизни, на мой взгляд, является необходимым атрибутом здоровья. Ибо отсутствие такого понимания приводит к формированию разрушительных для здоровья намерений.

Понимание смысла своего существования на Земле делает человека неагрессивным по отношению к другим людям и к себе. Исполнения в себе замысла подразумевает безусловную свободу, т.е. не ограниченную ни чем возможность поиска объекта любви. Свободу не только для себя, но и для всех людей в равной степени. В связи с этим исключается любая форма негативного влияния человеком на человека. Разрушительные намерения, в таком случае, отсутствуют как факт и, следовательно, болезни не из чего развиваться.

 

Все так просто. А люди по-прежнему болеют и болеют. Причем все чаще и дольше, и к тому же новыми болезнями, о которых раньше и не слыхивали. И все потому, что их мировоззрение, мировосприятие никак не соответствует изначальному замыслу их существования. Ведь любовь – это работа. Как всякая работа она требует знаний и приложения усилий. Но кроме способности любить, в человеке заложены и другие «таланты», призванные сделать возможной реализацию изначального замысла. Это «подсобные рабочие», необходимые для сохранения жизни, как инструмента, без которого воспроизводство любви невозможно.

И главным из подсобников является страх. Страх за жизнь необходим человеку для того, чтобы просто сохранить эту самую жизнь. Он активизируется каждый раз, когда здоровью или существованию человека что-либо угрожает. И если «любить» - это работа, то «бояться» получается само собой, без ненужных усилий.

Страх всегда под рукой, им легко пользоваться. И он волнует кровь не меньше, чем любовь. Привычка бояться часто бывает самой стойкой из всех привычек человека. А избавиться от нее всегда очень трудно. Да люди к этому не очень и стремятся. Бояться легко и удобно. Страхом за свою жизнь можно оправдать самые неблаговидные свои поступки и мысли.

Вместе с тем, страх вызывает ощущение неудовлетворенности, дискомфорта. Что, в общем, естественно, так как человек постоянно ощущает угрозу здоровью и жизни. Недовольство может проявляться и в активной форме – раздражение, негодование, и в пассивной – сожаление, разочарование. Как, вслед за этим, разворачивается механизм болезни, мы уже обсуждали.

Вот и получается, что чем меньше человек понимает, зачем ему дана жизнь, тем больше он за нее боится, и тем сильнее он ей не доволен. Парадокс, но это так.

 

20.

Человек не выбирает свою жизнь. Может быть, такая возможность и существует, но Человеку Земли она неведома. Впервые задуматься о смысле жизни он может уже после того, как прожил некоторое количество лет. И ему очень важно знать, что живет он не зря. Без этого знания может возникнуть ощущение неудовлетворенности, а то и  безысходности. Как так, вот я живу и это никому не нужно? Что я чувствую, что думаю и делаю – это совсем не важно? Кому нужна моя бесполезная жизнь, да и мне самому она зачем, если от нее ничего не зависит?

Чаще всего вопросы так и остаются открытыми. Смысл собственной жизни не проясняется, но потребность в признании ее значимости от этого не уменьшается. И если уровень самодостаточности не способен удовлетворить эту потребность, находятся другие источники признания собственной уникальности.

Самым доступным, из таких источников, становятся близкие люди, те, что окружают нас каждый день – родственники, коллеги, соседи. Человек обретает уверенность в собственной значимости, если получает подтверждение этого от окружающих. Понятно, что никто просто так идолопоклонством заниматься не будет. Близких и знакомых надо вынудить на признание вашей личной бесценности и незаменимости. Способы для этого существуют самые разные.

В семье самоутверждение может проявляться в деспотизме главы семейства, выраженном в ограничении финансовой и физической свободы членов семьи. Или в истериках жены по поводу и без повода. Или в маниакальной ревности мужа. Или в контроле за личной жизнью уже взрослых детей со стороны пожилых родителей. Или в демонстративном неуважении к общепринятым моральным нормам  со стороны подрастающего поколения. Вариантов много, цель одна – заставить близких считаться с собой, овладеть контролем над принятием важных для семьи решений.

Когда цель оказывается достигнутой, тот, кто заварил всю эту кашу, остается вполне собой удовлетворенным. Он ощущает собственную значимость, свою власть над окружающими, поскольку все вышло именно так, как он задумал. И не важно, как чувствуют себя при этом члены семьи. Главное, что он получил так необходимое ему признание. Значит он важный, авторитетный, от него кое-что зависит. Хотя бы для членов его семьи.

В рабочем коллективе добиться признания от коллег можно разными способами. В ход идет все – интриги, сплетни, подтасовка фактов, подхалимаж и т.д.. Продвижение по служебной лестнице и зависть коллег – вот вожделенный результат такого рода деятельности. На работу такой «деятель» ходит, как на разведку в стан врага. А добытую там информацию использует в уже означенных целях.

Если же человеку уже немного подфартило и он стал каким-никаким начальником, то ему и карты в руки. Собственного признания теперь можно добиваться не только окольными путями, но и напрямую требовать его у подчиненных.

Если кому-то в этой жизни повезло и ему не довелось поработать под «чутким» руководством начальника-самодура, то он не поймет, о чем речь. Но, думаю, таких наберется не так уж много. Поскольку возможность самоутверждения за счет служебного положения так легка и заманчива для большинства начальников-карьеристов. 

Чем больше недовольство собой и сомнений в собственной значимости, тем от большего числа людей хочется получить опровержения в этом. И тогда используются любые возможности для того, чтобы стать публичным человеком. Когда о тебе с придыханием говорит десяток-другой соседей или сослуживцев – это одно, а когда миллионы людей – это совсем другое! Общественные деятели, политические и религиозные лидеры, звезды шоу-бизнеса и телевидения, чиновники высшего ранга, толстосумы, выставляющие свое богатство напоказ, экстремалы, стремящиеся попасть в книги рекордов – всех их объединяет огромное желание общественного признания. Чем большее количество людей о тебе говорят, тем жизнь твоя, в твоих же собственных глазах, выглядит значительней.

Эпатаж или демонстративная влиятельность – вот основные формы поведения публичных людей. И то и другое имеют целью привлечения внимания к собственной персоне максимального большего числа людей. Ведь без этой власти над толпой публичный человек ничто. Внутренняя пустота должна постоянно компенсироваться видимостью наполненности жизни. Именно поэтому так велико желание как можно дольше «оставаться на плаву», убеждая толпу в собственной исключительности, в ответ получая заверения в ее признании.

В третью группу нуждающихся в убедительном подтверждении значимости своей жизни попадают изобретательные интроверты, которым с трудом дается свободное общение с людьми. Они выбирают путь, обременительный не столько для окружающих, сколько для самих себя. Это путь служения некой идее. Она может быть из тех, что давно известны, либо изобретенной богатым воображением интроверта.

Вся жизнь подчиняется служению этой идее. Значимость жизни определяется способностью к безусловной реализации идеи через себя. Смысл идеи, по большому счету, для человека значения не имеет. Это может быть собирание марок или постройка вечного двигателя, национальная идея или запуск воздушных змеев, борьба за нравственность или коллекционирование самоваров и т.д.. Ценность жизни определяется не возможностью достижения цели, а способностью не свернуть с однажды избранного пути.

Самоконтроль ведется постоянный и строгий. Любое отступление от генеральной линии ведет к наказанию самого себя. В самых крайних случаях служение идее доводит до полного самоотречения. Но если выбранный путь не предполагает даже минимальной агрессии к кому бы то ни было, например, собирание глиняных свистулек, жизнь от этого не становится полноценней. Приверженность идее ограничивает свободу выбора, вынуждая все свое время отдавать на ее реализацию.

 

Все, перечисленные мной группы людей (условно их можно назвать «деспот бытовой», «публичный человек» и «служитель идеи»), являются потенциально больными людьми. Болезнь у них развилась, как минимум, до третьей стадии. Посмотрите внимательно вокруг себя и вы увидите, что вас окружает множество таких людей. А теперь вглядитесь в себя. Ничего похожего на то, о чем только что прочитали, не замечаете?

Существует такой критерий самодостаточности – если для того, чтобы человек чувствовал себя хорошо ему необходимо, чтобы кто-то что-то сделал или сказал (или не сделал и не сказал), то он находится в зависимости от признания собственной значимости окружающими. Не имеет значение число людей, от которых вы ждете определенной реакции. Важен сам факт ожидания этой реакции. Это говорит о том, что ваша самооценка занижена. Ваше мировоззрение не является тем  внутренним стержнем, опираясь на который вы способны принимать решения самостоятельно. Собственная опора слаба и вам нужен костыль в виде подтверждения со стороны правильности ваших идей.

Ожидание признания со стороны приводит к внутреннему напряжению. Нереализованное ожидание вызывает разочарование (а оно будет обязательно, ведь никто на Земле не живет специально для того, чтобы удовлетворять ваши потребности в признании), т.е. недовольство. А это уже форма намерения, являющаяся стадией развития болезни. И если болезнь еще не проявляет себя физическим дискомфортом, это совсем не означает, что начало ее уже не положено мыслями человека.

Эмоциональный дискомфорт есть только предтеча реализации болезни в теле человека. А много ли найдется людей, которые его не испытывают?

Несколько позже речь пойдет о лечении, т.е. о возможных путях обретения психологического и физического здоровья. Но остался еще один «пунктик» в диагностике. Его сейчас и рассмотрим.

 

21.

Намерения каждого отдельного человека формируются на основе индивидуального мировоззрения. Логично предположить, что намерения социума тоже определяются мировоззрением, но уже не индивидуальным, а коллективным, тем, что присуще обществу. Решения или намерения, которые формируют общественные институты непосредственно зависят от определяющих существование общества взглядов, т.е. его идеологии. И также, как смысл жизни человека является главным вопросом личного мировоззрения, так и смысл существования социума – это главный идеологический вопрос. И, наконец, поскольку у отдельных людей  (откровенно говоря - у подавляющего большинства) с пониманием смысла жизни не все в порядке, то и в обществе, что закономерно, этот вопрос не проработан. Что является благодатной почвой для формирования негативных намерений  сообщества по отношению к самому себе.

Смысл образования любого сообщества – защита  интересов членов сообщества. Когда-то первобытные племена выбирали из своих рядов самого сильного и умного для того, чтобы под его мудрым руководством племя просто могло выжить. Но признание со стороны окружающих не проходит бесследно. Вожаки захотели оставаться таковыми, даже если у них уже не было ни силы, ни мудрости. Для сохранение власти все методы были хороши – купить за деньги, удержать силой оружия, узаконить передачу по наследству и т.д..  Завоевание и сохранение  власти постепенно стало главной движущей силой в любом сообществе людей.

Приоритеты цивилизованного общества кардинально изменились. Теперь главным для него стало не выживание племени (коллектива, области, страны, любой другой формы организации людей), а сохранение и укрепление общественного положения власть предержащих.

Вопрос о смысле жизни индивидуума совсем растворился в глобальных задачах общества, которые, под каким бы соусом они не подавались, с доисторического по наше время, состоит в завоевании, перераспределении и сохранении власти. Интересы отдельного человека игнорируются обществом (или его властными структурами, что в настоящее время одно и тоже) и это, уже само по себе, является негативным намерением.

 

Как это осуществляется на практике, покажу на примере родовой травмы (РТ). Я уже  говорил о ней, но это такая тема, к которой вполне применимо выражение «повторение – мать учения».

Несколько лет назад я стал работать в детской больнице. По роду своей деятельности я занимался осмотром детей с проблемами опорно-двигательного аппарата. Сначала меня удивляло, как много новорожденных имеют повреждения в шейном отделе позвоночника и черепе. Ничем другим, кроме травмы, полученной в процессе рождения, объяснить это было невозможно.

Через какое-то время я стал тестировать детей старшего возраста и взрослых на время появления их проблем с позвоночником. Почти у всех, за редким исключением, оно совпадало с моментом рождения.

Чтобы понять механизм этого странного (конечно, странного, ведь рождение не болезнь, а естественный этап в жизни человека) явления, у меня ушло некоторое время. Я прошел курсы по детской неврологии, детской мануальной терапии, анализировал свою работу и аналогичные работы коллег, и, в результате, пришел к некоторым выводам.

Оказывается, в роддомах роды ведут неадекватно биомеханике этого процесса. Природой не предусмотрено, чтобы женщина рожала лежа в кресле. Такое положение роженицы удобно только акушерке. Но не матери и ее ребенку. На голову и шейный отдел позвоночника ребенка приходится огромная нагрузка, которую, к тому же, усиливают некоторые акушерские приемы. Опорно-двигательный аппарат новорожденного еще не сформирован окончательно и слишком слаб, поэтому от  чрезмерных нагрузок легко повреждается. Часто это выглядит, как смещение позвонков и костей черепа. Но, иногда, встречаются и переломы. И это происходит повсеместно не только в нашей стране, но и во всем цивилизованном мире.

Отдельной реплики заслуживает «кесарево сечение». Если кто-то, прочитав предыдущие строки, подумает, что проще и безопасней, если ребенок появится на свет в результате оперативного вмешательства, то он сильно заблуждается. Если при «обычных» родах у ребенка еще есть хоть какой-то шанс избежать повреждений, то при «кесаревом сечении» он снижается почти до нуля. Хотя бы уже потому, что это не естественный способ рождения, т.е. не предусмотренный природой. Но это отдельная тема для отдельного разговора.

Знаю, что я не единственный, кто занимался и занимается проблемой родовой травмы. Человечество имеет опыт нетравматического ведения родов. Почему же он не используется, так сказать, в общедоступном формате?

Как всегда, все просто и сложно одновременно. Ведь тогда придется признать, что беременная женщина вовсе не больная и ее не надо «лечить от беременности». Что акушеры-гинекологи должны выступать только как помощники в процессе беременности и родов. (Сейчас же они монополизировали право на принятие любого решения в судьбе беременной женщины и ее будущего ребенка.) Что медицинский работник, принимающий роды, должен нести долгосрочную ответственность за здоровье ребенка и его матери. (А не как сейчас – принял, через несколько дней сдал, а дальше их судьба его не касается.) Т.е. надо изменить отношение к процессу в принципе, признать, что построена вся система родовспоможения исходя из интересов медработников, а не матерей и их детей.

Каждый человек на этой Земле уникален и неповторим. Столь же уникально и его появление на свет. Чтобы оно было безопасным, необходимо учитывать все индивидуальные особенности здоровья будущей мамы. Представляете, надо к каждой женщине относиться по-особому! 

Но это невозможно. Система медицинского родовспоможения – это лишь часть системы здравоохранения. Не может часть работать по иным законам, нежели вся система в целом. А организация здравоохранения во всем мире все больше напоминает управление складским производством. Там, по понятным причинам, все должно быть четко систематизировано и разложено по полкам в правильном порядке.

Вот и в медицине уже почти все стандартизировано. Врачи лечат не больного, а «диагноз». На этапе диагностики главное определить, какой строке Международной Классификации Болезней (МКБ) соответствует состояние пациента. Потом, по утвержденным для данного диагноза стандартам, прописать лечение. И, наконец, правильно, т.е. опять же по установленным правилам, отписаться, заполнив все необходимые пункты в истории болезни. Какой же тут может быть индивидуальный подход?

Но и здравоохранение в целом не самостоятельно в принятии решения. Ведь оно тоже часть целого. Это «целое» - государство. Приоритет интересов государства над  интересами людей, в нем проживающих, определяет отсутствие внимания к индивидуальным проблемам и потребностям. В лучшем случае интересы личности просто игнорируются, в худшем – регламентируются и ограничиваются. Организация здравоохранения наглядно это подтверждает.

 

Как видите, социальная обусловленность родовой травмы очевидна и закономерна. Во всех случаях, когда стадия намерения болезни формируется не лично человеком, прослеживается ее зависимость от социальных факторов. Социум с упорством, достойным лучшего применения, подрывает здоровье человека. И это будет продолжаться до тех пор, пока причиной, по которой люди объединяются в организованные группы (количество людей значения не имеет), будет желание защититься.

Необходимость в защите диктуется страхом и только страхом. Когда боится один человек, он огораживает свой дом высоким забором, ставит на окна решетки, а в двери крепкие засовы. Если несколько человек объединены общим страхом, они защищают свое поселение всеми, доступными им, способами. Народ или объединение народов окружают свою территорию столбами с колючей проволокой и ставят возле них пограничников с собаками.

Посмотрите на политическую карту мира. Там сплошные границы! Люди боятся людей! Никогда не задумывались, почему так происходит?

Чувствуете ли вы себя в полной безопасности, когда вас окружают близкие люди, те которых вы более-менее знаете – родственники, друзья, коллеги? Думаю, что не всегда. А если довелось оказаться в незнакомой местности среди совсем незнакомых людей? Настороженность не помешает, не правда ли?  Ведь никогда точно не знаешь, чего можно ожидать от окружающих. А от себя? Насколько вы уверены, что не поведете себя агрессивно по отношению к другому человеку? Как хорошо вы знаете себя? …

Когда-то, много лет назад, участникам одной телевизионной передачи было предложено высказать утверждение, против которого невозможно спорить, которое бы устроило максимально большее количество людей. Почти не сговариваясь, все произнесли: «… Возлюби ближнего своего, как себя самого!».

Действительно, с чем тут спорить? Возлюби всех вокруг, получи в ответ такое же отношение, и всем будет хорошо. Но вот «… как себя самого!» … А как? Любим ли мы себя? Если любим, то за что? Ведь за это же самое надо и другого «ближнего» полюбить.

Чудесное выражение, известное много веков. Но не работает! Не любим мы ни себя, ни ближних своих. И все потому, что человек не знает себя, не понимает, за что себя надо любить, что в нем является истинным, а что ложным. Он не понимает смысла своего существования! Не понимает, зачем ему вообще дана жизнь.

И не понимая цели, которой надо достичь, человек инструмент для ее достижения принимает за саму цель. Это все равно, если автомашина покупается не для того, чтобы сделать более легким перемещение в пространстве, а лишь для того, чтобы она была, чтобы ехать все равно куда – но именно в такой дорогой и красивой машине!

Жизнь есть лишь средство, с помощью которого душа должна реализовать свой изначальный замысел через тело человека. Но человек воспринимает жизнь именно как цель, а не средство, единственную ценность, которая ему дана. И он готов защищать свою жизнь любыми средствами, порой даже ценой жизни других людей.

Вот и получается, что не осознавая истинное свое предназначение и испытывая страх за жизнь, люди проявляют агрессию друг к другу. Непонимание себя рождает страх за жизнь. Страх вызывает недовольство собой. Непринятие себя таким, какой есть, стимулирует появление негативных намерений. Человек не понимает смысла жизни и от этого болеет. Люди от страха объединяются в сообщества и от этого болеют еще больше.

Что-то мрачновато все выходит. Пора переходить к позитиву. Думаю, самое время поговорить о лечении.

 

22.

Что есть лечение? Избавление от страданий. Человека что-то беспокоит и с этим он идет к врачу. Врач назначает лечение. Из чего он исходит в своих решениях? Из жалоб и результатов обследования. Лечить будут именно «то место», на которое пожалуется пациент. А интенсивность лечебных процедур будет зависеть от анализов и результатов инструментальных методов исследования. Чем они будут безрадостнее, тем больше лекарств получит страдалец. И если они не помогут, то «это место» могут и удалить. Благо, хирургия повсеместно развита хорошо.

Так, в общих чертах, строится лечебный процесс в современной медицине. Тело человека рассматривается как набор органов, болезнь – «поломка» органа, а лечение, соответственно, «ремонт» органа. Вопрос «почему?» страдает орган, может обсуждаться только как теоретический. Чаще всего он вообще не задается. Но даже если задается и находится более-менее объяснимая причина заболевания, на процесс лечения это никак не влияет. Ведь лечат не человека, лечат «диагноз». А диагноз – это простая констатация наличия патологического процесса в организме. И только.

Люди приходят в больницу все разные, а уходят одинаковые. Т.е. входит туда человек со своими жалобами, а выходит со стандартным диагнозом. Градусник в подмышку, тонометр на руку, анализ крови и мочи (возможны более «крутые» варианты – компьютерная томография, генетический анализ и др.) – диагноз готов! План лечения для любого диагноза давно расписан. Получи таблетку и радуйся. Следующий! …

Прямо конвейер, фабрика здоровья. Только не  здоровых она выпускает, а больных. Отсутствие заинтересованности в выяснении истинных причин заболевания даже и не предполагает возможность излечения. Ведь воздействуя на следствие, а не на причину, добиться можно лишь кратковременного улучшения самочувствия, и не более.

Поэтому все болезни изначально признаются хроническими. В связи с этим «почему» болеет человек, даже как-то и спрашивать неудобно и выяснять глупо. Да какая разница, почему? Все равно ему с этим диагнозом всю жизнь ходить.

Я нарисовал эту безрадостную картинку только для того, чтобы через некоторое время вам стало понятно, чем лечение человека отличается от лечения «диагноза».

Когда врач приступает к нормальному лечебному процессу, с самого начала он должен выяснить, чье намерение послужило толчком к развитию заболевания. Это очень важно. Поскольку подход к лечению человека, чье заболевание сформировано собственными намерениями, существенно отличается от того, который применяется в случаях, когда болезнь вызвана намерениями социума. Поговорим о каждом из них отдельно.

 

23. 

Полный регресс болезни, вызванной намерениями человека, даже если она находится на пятой функциональной стадии, возможен без какого-либо вмешательства со стороны. Т.е. никакое медицинское воздействие здесь может совсем не применятся.

Негативные намерения – это тот «крючок», на котором висит вся цепочка стадий болезни. Порой бывает достаточно «снять проблему с крючка», чтобы она рассыпалась вся. Это самый быстрый и самый эффективный метод лечения таких заболеваний. Это даже не лечение, а самолечение, в лучшем смысле этого слова. Ведь стадия намерения – это уровень принятия решения. Помочь в выборе можно. Но последнее слово (точнее, последняя мысль) всегда остается за самим человеком.

В различных философских, медицинских, религиозных, эзотерических школах этот процесс называют по-разному, но смысл всегда един – надо «отпустить» негативную информацию. Когда-то ситуация оказалась полностью не завершенной и сожаление о том, что вышло «так», а не «иначе», сохранилось. «Тогда» человек позволил возникнуть, а затем и сохраниться, этому сожалению. Значит «сейчас» он, и только он сам, может от него избавиться.

Методы существуют разные. Но девяносто процентов успеха заключается в том, чтобы принять тот факт, что проблема, действительно, существует, и причина ее возникновения сам человек. Иногда только понимание этого уже освобождает человека от проблемы. Такое случалось не раз во время диагностического (Телесно-Психологического Тестирования, или ТПТ) тестирования. Человек мучается сомнениями, находится в состоянии психологического напряжения, а причин своего состояния не знает. Но как только он узнает «точку отсчета» - отпускает! Легче становится сразу. Некоторые плачут, некоторые смеются. Напряжение исчезает. А, оказывается, ничего особенного для этого и ненужно было делать – просто понять себя.

Люди, которым ближе религиозное восприятие мира, наверное, уже поняли, что негативное намерение – это грех. Ведь грех – это претензии к миру, когда что-то происходит не так, как того хочет человек. Прими себя таким, какой ты есть – и не будет претензий к себе. Прими мир, что окружает тебя, во всем его многообразии, со всеми его плюсами и минусами – и не будет претензий к миру. Он создан для целей, которые человек вправе обсуждать, но не осуждать!

Желание подмять этот мир под себя, обустроить его согласно только своим представлениям о нем, любыми способами и средствами – это грех. Когда у человека появляются возможности осуществить эти желания, для многих людей на Земле это оборачивается катастрофой. Если таковой возможности нет, то негативное отношение к миру перерождается в катастрофу одного человека, разрушая его душу и тело. Поэтому лечение, если в нем появляется потребность, будет заключаться в том, чтобы простить себе свою обиду, т.е. самому отпустить себе грехи.

Мне не приходилось наблюдать случаи, когда только освобождением от негативных намерений удавалось избавиться от болезни, достигшей своей структурной стадии развития. Допускаю, что это возможно. Но до сих пор всегда приходилось прибегать к помощи некоторых методов лечения. Они нужны и тогда, когда человек, по разным причинам, не в состоянии самостоятельно «снять проблему с крючка».

Методов, которые действительного являются лечебными, не так уж много. К ним относятся: краниосакральная терапия, остеопатия, иглоукалывание, гомеопатия, прикладная кинезиология, фитотерапия, психология, дыхательная гимнастика, система питания, йога, аюрведа. Возможно, есть еще некоторые, которые мне неизвестны. Но и перечисленных мной достаточно для того, чтобы, при их правильном применении, восстановить утраченное здоровье.

Если кто обратил внимание, все эти методы объединяет холестический подход к  организму и его проблемам. Он предполагает отношение к телу человека, как единой живой единице, в которой все органы, системы и функции взаимосвязаны и их работа взаимозависима и взаимообусловлена. Такой подход обеспечивает оценку состояния здоровья организма в целом.

К сожалению, ни один из этих методов не преподается будущим врачам во время их обучения. Несмотря на то, что их практическая эффективность убедительно доказана, методы эти, до сих пор, причисляются официальной медициной к «нетрадиционным». Хотя именно они, в отличие от «традиционных», имеют многовековую историю применения и по-настоящему «работают».

Любой, из перечисленных мной, методов можно использовать практически на всех стадиях развития болезни, начиная с третьей. Они могут быть использованы, как по отдельности, так и в сочетании друг с другом. Во втором случае, эффективность лечения заметно увеличивается.

 

24.

Болезнь, вызванная намерением социума, имеет одну отличительную особенность – она может проявиться сразу на любой из стадий. В зависимости от того, что является «поражающим агентом» социума, происходит дестабилизация здоровья человека на том или ином уровне. Та же родовая травма – это уже функциональная стадия болезни. А если она осложнена разрывом, кровоизлиянием, переломом, то сразу структурная.

Потом, через какое-то время, обязательно появятся нарушения и в энергетической системе человека. Неизбежно пострадает эмоциональная сфера. А это, в свою очередь, может способствовать формированию негативных намерений. Т.е. «социальная» болезнь может начинаться с последней стадии, проходя затем последовательно, но в обратном порядке, все остальные.

Эта особенность накладывает отпечаток на лечебный процесс. Зачастую вопрос встает о неотложной помощи. Здесь уже не до философии. В таких ситуациях, как говорится, все средства хороши. В случае острой необходимости, допустимо любая медицинская помощь, вплоть до реанимации и оперативного вмешательства. Должна же система, сотворившая болезнь, внести и свою лепту в исправление собственных ошибок. Далее лечение должно проводиться только теми методами, о которых я упоминал в предыдущей главе.

Борьба с «социальной» болезнью ограничивается работой на четырех последних ее стадиях. Вопрос о намерениях социума больше политический, нежели медицинский. Поэтому не стану отбирать хлеб у политиков, социологов, общественных деятелей. Останусь приверженцем выбранной мной теме, т.е. непосредственно лечебному делу.

Далее я приведу несколько случаев достаточно успешного лечения. Не стану акцентировать внимание на каких-то конкретных моментах лечебного процесса. Думаю, внимательный читатель и сам разберется, что к чему.

 

25.

Д., мужчина, 48 лет. Обратился с жалобами на шум в ушах, снижение слуха. Проблемы со слухом начались сразу после лечения у стоматолога.

Ранее мне неоднократно приходилось сталкиваться с краниальными дисфункциями (нарушение взаимоотношения костей черепа) после визита к стоматологу. Поэтому я стал проводить лечение методом КСТ с целью восстановления краниального ритма.

Некоторое улучшение самочувствия вскоре появилось. Но ни Д., ни меня результат не устраивал.  На одном из очередных сеансов Д. пожаловался на то, что уже около четырех лет его периодически беспокоит гайморит. И еще, два года назад начали крошиться зубы.

Углубленное тестирование показало, что все проблемы в области головы имеют общее начало в виде сильного негативного намерения, направленного на себя, появившегося пять лет назад.

Д., в ответ на эту информацию, ничего не сказал. Только молча кивнул головой, мол «да, что-то было», и все. Лишь через две недели на очередном сеансе он смог озвучить то, что говорило его тело.

Пять лет тому назад умерла его жена. Произошло это в результате врачебной ошибки. Но главным виновным во всем, что случилось, Д. считал себя. Смерть супруги он никогда ни с кем не обсуждал. Он стал сторониться людей, редко встречался даже с детьми, т.к. боялся, что они будут напоминать ему о «прошлой жизни».

Именно этим и объяснялись все его проблемы со здоровьем. Чувство вины и сожаление о том, что случилось, на энергетическом уровне дестабилизировали работу 6-й чакры (район переносицы). На функциональном уровне начались проблемы в тех системах, которые эта чакра контролировала с точки зрения энергетических процессов.

Болячки множились, но никакое лечение не давало стойких положительных результатов. Что вполне закономерно, так как ни одно из них не было направлено на устранение причины. А причина состояла в очень сильном негативном намерении, направленном на самого себя. Под его воздействием просто происходило физическое разрушение организма.

Даже само понимание причины своих болезней Д. далось очень не легко. У него ушло несколько недель на «реабилитацию» себя. Процесс, как мне кажется, еще до сих пор не завершен. Но сейчас он уже не нуждается во врачебной помощи. У него перестали крошиться зубы, почти восстановился слух и он забыл про гайморит.

Иногда он звонит и рассказывает о своем самочувствии. Он еще нуждается в этом. Пока …

 

Т., мужчина, 51 год. Жалобы на утомляемость, головные боли, метеолабильность, боли в пояснице и шее. Тестирование показало, что причин, такого состояния здоровья, две. Первая – родовая травма в форме подвывиха первого шейного позвонка. Вторая – интоксикация солями тяжелых металлов, которая имела место двадцать лет тому назад.

По поводу родовой травмы Т., естественно, ничего добавить не мог. Зато вспомнил, что как раз двадцать лет назад работал на очень вредном производстве в химической отрасли.

В качестве лечения были применены КСТ и детоксикация организма специально подобранными травяными комплексами. Уже через три недели Т. чувствовал себя вполне здоровым человеком. Самым приятным, из результатов лечения, для него оказалось то, что он мог спокойно париться в бане. Жил Т. в своем доме и у него была своя баня. Раньше он мог сидеть в ней часами. Но последние несколько лет не мог продержаться в парилке и пары минут из-за нарастающей головной боли. И вот теперь он мог опять там быть столько, сколько его душе было угодно. А что еще человеку надо?!

 

М., женщина, 28 лет. Жалобы на бесплодие. Пять лет состоит в браке. Неоднократно обследовалась и лечилась у гинекологов. Последний год никаких проблем со здоровьем ни у нее, ни у мужа не находят.

Тест: неспособность забеременеть связана с негативным намерением, возникшем в 18 лет. Оно сформировано по отношению к родителям, скорее всего к маме. На эмоциональном уровне это был, конечно, гнев. Из энергетических структур самой уязвимой оказалась первая чакра (район копчика). Далее развилось нарушение функции органов малого таза, в том числе ответственных за деторождение.

М. вспомнила, что, действительно, в восемнадцать лет у нее был серьезный конфликт с родителями, больше с мамой. Следы этого конфликта тянутся в их взаимоотношениях до сих пор.

Уходила с сеанса М. в глубокой задумчивости.

Где-то через полгода мне позвонили. Я поднял трубку и услышал следующую фразу: «Помните, вы смотрели М. несколько месяцев назад по поводу бесплодия? Вы ей что-то сказали – и теперь она беременна!». Как я не свалился со стула? …

 

К., женщина, 19 лет. Эпилепсия последние десять лет. Приступы один-два раза в месяц.

Тест: начало заболевания в девять лет, связано с интоксикацией, возможно лекарственными препаратами.

На приеме К. была с мамой, которая рассказала, что в девять лет ее дочь заболела ангиной. Болезнь протекала очень тяжело. Ребенок почти месяц провел в больнице. Конечно, лекарств применялось очень много, особенно антибиотиков.

Первый эпиприпадок  случился приблизительно через два месяца после выхода из больницы. За последние годы К. назначали разные противосудорожные препараты. Любой из них очень скоро становился неэффективным и требовал замены на очередной.

Лечение началось с детоксикации. Для этого были использованы специально подобранные, с помощью прикладной кинезиологии, травяные комплексы из средств традиционной китайской медицины. Курс продолжался два месяца. Когда он закончился, признаков интоксикации организма выявлено не было. Эпиприступы стали появляться значительно реже. Болезнь тестировалась в третьей и четвертой стадиях.

К. прошла два курса иглоукалывания и курс лечения у психолога. Через полгода, со времени первого приема, судорожные припадки прекратились. Сейчас находится под наблюдением гомеопата, который своими методами помогает стабилизировать состояние здоровья. Жизнь продолжается. Можно даже сказать, начинается. В девятнадцать лет.

 

26.

В результате лечения далеко не всегда возможно добиться результата, который бы считался выздоровлением, т.е. избавлением от болезни. Для этого существуют и объективные, и субъективные причины. Последние составляют подавляющее большинство.

Поговорим сначала об объективных причинах. Они заключаются, главным образом, в том, что болезнь, достигшая своей шестой стадией развития, сопровождается необратимыми изменениями органов и систем. Чаще всего такие последствия возникают как результат травмы или оперативного вмешательства. Когда в теле человек отсутствует какая-либо его часть, говорить о стопроцентном выздоровлении просто не приходится. Можно добиться такого состояния здоровья, которое позволит чувствовать более-менее полноценно в обычной жизни. При условии поддержания его на надлежащем уровне, человек будет иметь возможность себя почти ни в чем не ограничивать, кроме, может быть, экстремальных видов спорта. Но такой спорт и абсолютно здоровым людям без особой надобности.

Пожалуй, это все, что можно сказать об объективных причинах, затрудняющих процесс выздоровления. Все остальные, на мой взгляд, исключительно субъективны. Если их объединить под одним названием, то звучать оно должно так – стереотипы.

Посмотрите на себя со стороны. Попробуйте оценить свои мысли и поступки с точки зрения свободы выбора. Насколько вы свободны в принятии своих решений? Ваши решения зависят от мнения членов семьи, друзей, сослуживцев, соседей, знакомых? Вы всегда поступаете, так, как надо или, как вам хочется? Если так, как надо, то … кому это надо? И почему именно так? Так принято? Кем принято, когда и по каким причинам? Почему Вы, именно Вы должны поступать так, а не иначе?

Нормы поведения, уставы, распорядки, общественное мнение, традиции, правила этикета и т.д.. Шаблоны, шаблоны …

Как  только ребенок начинает понимать обращенную к нему речь, ему, первым делом, внушают, чего можно и нельзя, что хорошо и не очень. Дальше – больше! Детский сад, школа, работа, семья – все правила игры известны заранее. Человек катится по жизни по проложенным кем-то рельсам, и дорога его со всех сторон обставлена знаками – «Это хорошо!», «Это плохо!», «Хороший мальчик!», «Сюда нельзя!», «Мужчины не плачут!», «Все так ходят!», «А что люди подумают?!», «Старший всегда прав!» и еще масса других.

Знаки эти устанавливают все, кому хочется, частенько  и сам человек для себя. Они, конечно, ограничивают, но … и освобождают от ответственности. Думать – не надо! Возьми лекало и раскрои свою жизнь на долгие годы вперед, хоть до гробовой доски. Такая жизнь, само собой, будет весьма не похожа на свободный полет. Но ведь и слова плохого никто не скажет! Правда, и хорошего не дождешься. Ну, может быть, поблагодарят за то, что никому не мешаешь. И все. Всем удобно. Всех все устраивает.

Стереотипы настолько ограничивают свободу выбора, что иногда, когда приходится выбирать между здоровьем и болезнью, человек выбирает второе. Потому, что выбор в пользу здоровья требует, как правило, принятия неординарных решений.

Если человеку плохо, значит в его жизни что-то не так. Следовательно, чтобы стало лучше, надо пересмотреть свою жизнь и от чего-то в ней отказаться, что-то изменить. В первую очередь необходимо отказаться от каких-то жизненных установок, которые, в свое время, привели к принятию неправильных (с точки зрения здоровья) решений, другими словами, негативных намерений.

Только, как же это сделать, если все эти установки самые лучшие и правильные? По ним живут тысячи, а иногда, и миллионы людей на свете. Не могут же они все ошибаться. Представить, что могут, позволяет себе далеко не каждый. Ведь признав это, придется признать и собственные ошибки и заблуждения. Я был не прав? Все эти годы думал и жил не так, как надо? Много ли вы знаете людей, способных утвердительно ответить на эти вопросы? …

 

Существуют некие группы, сообщества людей, принадлежность к которым предполагает определенную стереотипность мышления. Для меня люди, входящие в состав таких сообществ – довольно трудные пациенты.

Я никогда не спрашиваю человека, пришедшего ко мне на прием, о его профессии, национальности, вероисповедании. Мне нужен только возраст пациента. Все остальное, что мне нужно для работы, «расскажет» тело. Но часто люди, для которых значима их принадлежность к то или иной группе, сами ее обозначают.

Для врача это плохой прогностический признак. Значит придется иметь дело не только с жалобами, но и с ограничивающими выбор пациента установками, характерными для сообщества, в котором он состоит.

Такая запрограммированность  человека не позволяет врачу использовать все необходимые способы лечебного воздействия. Предубеждения пациента оказываются той скалой, о которую разбиваются любые попытки ему помочь.

Далее я обозначу несколько таких сообществ, с которыми мне лично приходится встречаться в своей практике чаще всего. Возможно, список кому-то покажется раздутым, а кто-то, наоборот, захочет расширить его за счет новых пунктов.

 

27.

Как это не покажется кому-то странным, но самые трудные для меня пациенты, это врачи. Приблизительно четверо из пяти после первой консультации больше никогда ко мне не приходят. Причем, на приеме все внимательно слушают, вроде все понимают, соглашаются на рекомендованное лечение. А потом звонят и, под разными предлогами, отказываются от него. Или просто и не приходят, и не звонят, несмотря на то, что уже записаны на лечебный сеанс.

Первое время я недоумевал, ну какие могут быть причины для такого отношения? Ведь я не заезжий гастролер, не шаман-самоучка. В кабинете на стенах в рамочках висят три моих врачебных сертификата, несколько свидетельств о специализации. Казалось бы, сомнений о моей профпригодности у коллег возникать не должно.

Но, со временем, я стал понимать, в чем причина такого настороженного отношения собратьев по цеху. Уж слишком необычную информацию получали они от меня. Ведь то, о чем я говорю, для них совершенно ново. И уж, тем более, они не готовы были услышать такоеиз уст врача.

Почти всех врачей удивляет, что проблема, с которой они обратились, вполне излечима. Официальная медицина считает все болезни хроническими. Т.е человек, однажды заболев, признается условно больным на всю оставшуюся жизнь. Возможна ремиссия, и даже весьма длительная, но, вообще-то, совсем болячка пройти не может. Это почти постулат.

Я и сейчас вздрагиваю, когда слышу формулировку диагноза «длительно и часто болеющие дети». Врачи сами убеждены в невозможности полного выздоровления и зомбируют этой идеей несчастных пациентов. Естественно, когда они узнают, что их проблема со здоровьем вполне решаема, начинается «брожение умов».

На приеме я не только рассказываю, но и показываю (прикладная кинезиология позволяет «визуализировать» весь процесс диагностики), в чем причина болезни и возможные пути ее устранения. И в этот момент врачу, вроде бы, все понятно. Но, когда он уходит из кабинета и остается один на один со своим мыслями, весь его предыдущий медицинский опыт кричит ему – «Этого не может быть!». Потом еще посоветуется с коллегами по работе. Но и их медицинский опыт заявляет категорично – «Не может такого быть!». Авторитетное подтверждение своим сомнениям получено, можно с чистой совестью больше не ходить ко не внушающему доверия доктору.

И это при том, что в беседах с коллегами я даже близко не подхожу к теме намерения, как стадии развития болезни. Речь обычно идет об элементарной биомеханике тела – почему и как происходит нарушение осанки и тому подобное. Но даже такая информация никак не укладывается в голове человека, имеющего высшее медицинское образование.

Способствует этому еще и то обстоятельство, что сейчас большинство врачей «узкие специалисты». И тем гордятся. Быть «узким» гораздо престижней, чем простым терапевтом или педиатром. Но суживается не только область профессиональной компетенции. Страдает представление о человеческом организме, как таковом. Привычка мыслить в рамках узкопрофильной специализации не дает возможности оценить всю сложность взаимообуславливающих связей органов и систем тела.

Даже чтобы попытаться их понять нужно, как минимум, желание к этому. А откуда бы ему взяться, если два основных показателя работы врача, это «нагрузка» и «койко-дни»? «Узкому» эти показатели обеспечить всегда легче. Вот и получается, что система порождает «специалистов», не способных побороться даже за собственное здоровье. В подтверждении своих слов, в конце «врачебной темы», приведу пару примеров из своей практики.

На приеме женщина с двухмесячным ребенком. У малыша все признаки перенесенной родовой травмы. Мама, вижу, и сама понимает, что проблема есть, но словосочетание «родовая травма» моментально вызывает у нее протестную реакцию. Она категорически не согласна с моим заключением! И почему же?  

Оказывается, она работает ассистентом на кафедре акушерства и гинекологии. И роды у нее проводил ни кто иной, как заведующий кафедрой, уважаемый профессор. Он вне подозрений! Раз корифей сказал, что все прошло нормально, значит так оно и есть.

Возвращаемся к осмотру ребенка. Дважды перепроверяю первоначальную информацию. Все вновь указывает, что проблемы со здоровьем у малыша связаны с моментом рождения. Мама согласна? Согласна, что проблема есть, но не согласна увязать их с родами. Я не стал настаивать. Лечить ребенка будем? Я подумаю …

Было это пять лет тому назад. Больше я их не встречал. Неужели мама до сих пор думает?

Случай второй. Обратилась молодая женщина, 26 лет, врач-педиатр по профессии. Болит спина. Уже недели три. Интересуюсь, почему не пришла сразу? Так ведь я лечилась! Как? Я подумала, что если у меня остеохондроз, то поможет диклофенак (противовоспалительное средство). А если спина болит из-за почек, то помогут антибиотики. Я и ставила себе те и другие уколы две недели подряд! Помогло? Нет, ни капельки. Ни чего не понимаю, ведь я вроде все учла.

Практически, это анекдот. И, как любой анекдот, этот случай можно было оставить без комментариев. Но я, все-таки, чуть-чуть продолжу. Не оказалось у нее остеохондроза. (Даже если торговка семечками скажет, что у нее «болит остеохондроз», это будет, мягко говоря, смешно. Когда же эту нелепость слышишь от врача, то становится уже грустно.) И почки были совсем ни причем.

Спина болела совершенно по другой, неведомой для дипломированного специалиста, причине. Она могла быть легко устранена за пару сеансов КСТ. Что и было предложено сделать. Мадам согласилась. Думаете, пришла?

 

28.

Другое стереотипное сообщество гораздо более многочисленное, чем все врачи мира, вместе взятые. В нем нет никакой «специализации», оно вполне однородно. Название ему – мужчины. Мужики! Мужик должен быть сильным, самостоятельным, успешным. Иначе, он не мужик! Т.е., уже самим фактом своей половой принадлежности человек кому-то чего-то должен.

И эти обязательства ложатся на плечи тяжким грузом. Мужчина изо всех сил, любыми способами старается соответствовать статусу «настоящего мужика». Средства для самоутверждения, в зависимости от способностей, могут быть выбраны разные. Кто-то уходит в спорт, другие в политику, третьи в бизнес. И если в деловых отношениях всегда может найтись кто-то более авторитетный, чье мнение весомо и значимо, то в личной и семейной жизни у мужика оппонентов нет и быть не может.

Здесь он прав всегда. Изменить его точку зрения (единственно верную!) по вопросам здоровья или воспитания детей практически невозможно.

О детях я вспомнил не просто так. Довольно часто намерение, дающее начало развитию болезни у ребенка, исходит от отца. Конечно, это происходит неосознанно. Родитель своему дитятке сознательно вреда не причинит. Но некоторые отцы, посредством своих детей, пытаются найти пути к так и несостоявшейся в свое время самореализации.

Как это заметно в семьях, где отец – бывший спортсмен, который так и не смог в своей спортивной карьере достичь вершины славы! Ребенок в такой семье просто обречен заниматься спортом. Его желания и способности во внимание не принимаются. Если уж у меня не вышло, то из тебя я точно выращу олимпийского чемпиона!

Негативные намерения, подавляющие собственные желания и устремления ребенка, очевидны без всякого тестирования. Но попробуйте объяснить это отцу. Это его последний шанс приблизится к заветной мечте. И ради этого он готов пожертвовать всем. Такой жертвой иногда оказывается здоровье собственного ребенка.

Мужчина-спортсмен – самый характерный тип стереотипного мужского мышления и поведения. Но мне на всю жизнь запомнился один папаша, который никак со спортом связан не был. Такого комплекса мужской неполноценности мне не довелось встречать ни до-, ни после него.

На приеме ребенок пяти лет. С ним пришел отец. У мальчишки энурез, нарушение осанки, заикание, видимая даже не специалисту деформация черепа. Осмотр выявил убедительные признаки родовой травмы верхнешейного отдела позвоночника и черепа.

Пока я осматривал ребенка, отец все время находился в непонятном мне напряжении. Он явно испытывал дискомфорт от того, что кто-то разглядел в его ребенке такое, о чем он сам и не догадывался.

Предлагаю лечение. Объясняю, какие техники ручного воздействия необходимо применить, чтобы устранить проблему.

От моих слов напряжение отца еще больше усилилось. После непродолжительной паузы, вызванной напряженной работой мысли, слышу ответ: «Это что, вроде как кости выправлять? Ну нет, мы лечиться не будем. Да я и сам так смогу!».

Спрашиваю, кто же он по профессии, если может сам. «Я веттехник!» - гордо заявляет он. Берет ребенка за руку и выводит его из кабинета.

Если кто не знает, то веттехник  - это что-то вроде медсестры. Но в ветеринарии.

 

29.

Я уже давно убедился, что прогнозируема реакция на новую информацию не только членов «стереотипных» сообществ. Но и практически любого человека, если он сталкивается с определенной «стереотипной» ситуацией. Люди поступают так или иначе потому, что – «так принято», «все так делают», «что, я хуже других?», «а как же иначе?» и т.д.. Эти стереотипы в обществе настолько устойчивы, что отказаться от них способен далеко не каждый.

Психологически очень тяжелая ситуация, в которую каждый человек когда-нибудь попадает, это потеря близкого человека. Человек смертен. Все живое приходит и уходит. Это необходимый элемент развития. Вечная жизнь бессмысленна, она не имеет стимулов к совершенствованию, не способна обеспечить реализацию первоначального замысла человека – сохранение и преумножение любви.

Даже понимая все это разумом, сердцем человеку не легко принять, что рядом с ним больше не будет близкого, родного человека. С ним было многое связано в прошлом и строились планы на будущее. И теперь его нет. Ну почему именно он?  За что? Ведь мог бы еще жить, да жить!

У нас принято сожалеть об ушедших. Принято проявлять горе. Принято пенять на судьбу-злодейку .На похоронах плачут. Соблюдают траур. Так заведено.

Принято винить себя, что не углядел, не предостерег, не предотвратил. Это называется скорбь. Принято считать, что если человек скорбит, то он помнит об умершем. Отсутствие скорби воспринимается окружающими и самим человеком, как предательство памяти о безвременно ушедшем.

И никто не подумает, что человек просто завершил свой земной путь. Он пришел в этот мир, когда ему было положено. И покинул его в тот момент, что был предназначен. И сожалеть об этом, значит цепляться за чужую судьбу. Да, в этой жизни какое-то время вы были рядом. Но он вам не принадлежал. Он проживал свою жизнь. Как мог. Сколько должен был. И его жизнь принадлежала только ему.

У некоторых народов, которые в цивилизованном мире принято считать примитивными, существует обычай, провожая человека в последний путь, устраивать праздник. В этом есть огромный позитивный смысл. Жизненный путь человека окончен и нет никаких причин сожалеть об этом.

Во-первых, все равно изменить ничего уже нельзя, а, во-вторых, и не надо. Душа бессмертна и будет жить в ином воплощении. А тело – лишь временная форма для ее пребывания. Как фигура из песка на морском берегу. Пришла очередная большая волна  - и нет ее. Завтра творец создаст новую. А сегодня – выпьем, поплачем и посмеемся! В памяти сохраним, а жалеть не будем. Я уже приводил примеры, до чего такие сожаления могут довести. Жизнь, с уходом одного человека, не должна становиться тяжким грузом для другого. Она должна продолжаться …

 

30.

Количество стереотипов в обществе, касающихся здоровья, не поддается исчислению. Ни один из них не способствует выздоровлению отдельно взятого человека, поскольку этот самый человек уникален. А стереотип, как известно, не выносит индивидуализма. Он вырастает из «так всегда бывает», «вы, что, особенный?», «это проверенное средство» и т.д..  Но то, что подходит для всех сразу, совершенно точно не подходит каждому в отдельности.

Только сугубо индивидуальный подход способен дать человеку надежду на полное выздоровление. Универсальных методов диагностики и лечения в медицине нет и быть не может. И лишь потому, что истинные причины болезни лежат вне сферы влияния медицины, как таковой.

Но именно медицина, а точнее сказать, медицинские работники,  являются основным источником формирования и внедрения в сознание людей стереотипов на предмет здоровья. Одни из них существуют долгие годы. Другие впервые появляются и быстро приобретают устойчивость среди населения. Этому немало способствует активная рекламная компания чего-либо в средствах массовой информации. Некоторые из установок взаимно исключают друг друга. Но это никого не смущает. Всегда найдется кто-нибудь, готовый поверить в любую чушь.

Попробуем освежить в памяти некоторые из медицинских стереотипов.

Пожалуй, самый неприятный из них, я бы даже сказал, опасный, состоит в том, что врачи твердо убеждены в хроническом течении любого заболевания. Неизбежность стать больным на всю жизнь грозит любому человеку, переступившему порог лечебного учреждения. «Длительно и часто болеющие дети» - ведь это почти приговор. Ребенка ставят на учет и не снимут с него, стоит малышу чихнуть хотя бы один раз в год. В положенный срок все данные передаются во взрослую поликлинику. А там работа персонала в основном заключается именно в том, чтобы вести учет хронических больных. Т.е. практически всего населения прилегающей территории. Чем его больше, тем выше «нагрузка». Кто от этого в выигрыше?  Только система здравоохранения, потому как она всегда при деле. Но не люди, которые нуждаются в здоровье, а не в стройной системе учета его отсутствия. 

Почти силу закона приобрело к настоящему времени мнение, что если анализы и инструментальное обследование наличие болезни не подтвердили, тот ее и нет совсем. Прозападное механистическое отношение к человеку напрочь отвергает наличие заболевания, если его нельзя увидеть или пощупать.

Пару лет назад ко мне обратилась за помощью молодая женщина. Рассказала, что сама она местная, а работает в Италии в модельном бизнесе – участвует в показах одежды, фотосессиях и т.д.. Сейчас приехала к родителям погостить. Жалуется на то, что болит спина.

Несколько месяцев назад где-то в Европе попала в автоаварию. Прошла все мыслимые и немыслимые методы обследования. Однако, приборы ничего не обнаружили. Но ведь спина болит! Ей давали обезболивающие, и только принимая их она могла работать.

Осмотр показал, что у нее функциональный блок (подвывих) пятого поясничного позвонка. Диагностика заняла пять минут. Еще сорок я объяснял женщине, в чем ее проблема и как я ей могу помочь. Она с трудом поверила в услышанное. А как же сверхвозможности европейской диагностики?

Однако, желание избавиться от боли и здравый смысл победили. Все лечение заняло минут двадцать. Через неделю модель улетела в свою Италию, совершенно не чувствуя боли. Но таблетки с собой взяла. Так, на всякий случай.

В силу специфики моей работы, два стереотипа особенно часто мне встречаются. Несмотря на то, что они взаимоисключающие, иногда они странным образом уживаются в сознании одного человека.

Первый из них звучит так – все болезни от позвоночника! Второй – позвоночник трогать нельзя, это опасно!

Первое утверждение верно и неверно одновременно. Если исходить из понятия «первопричина» болезни, то она, безусловно, коренится в мировоззрении и намерениях. Позвоночник всего лишь часть тела, и ни тем, ни другим быть не может. Учитывая же количество родовых травм позвоночника, которые своевременно не выявляются и не устраняются, то можно говорить, что, действительно, в основе многих болезней лежат проблемы с позвоночником.

Второе, из утверждений, не выдерживает никакой критики. Позвоночник лечить можно и нужно, если к тому есть показания и врач владеет эффективными и безопасными методами коррекции. Я уже говорил, что у девяти из десяти моих пациентов, с какими бы жалобами они не обращались, либо основной проблемой, либо сопутствующей, было последствие родовой травмы позвоночника. Порой одно только ее устранение приносило человеку избавление от всех его недугов.

И что важно, возраст пациентов значения не имеет. Самому возрастному, из прошедших такой курс лечения, было шестьдесят шесть лет. Новорожденных можно лечить уже в роддоме. Но, боюсь, что дело до этого дойдет не скоро.

 

О стойких заблуждениях и врачей, и пациентов, связанных с понятием «здоровье», надо писать отдельную книгу. Мой врачебный стаж насчитывает два десятка лет. И о проблемах в медицине я знаю не понаслышке. Не боюсь показаться нескромным, но, в отличие от многих своих коллег, я всегда думал. И не о том, как урвать дополнительное дежурство в праздничный день (оплачивается по двойному тарифу!) или как бы занять должность, где работы поменьше, а зарплата побольше. А о том, почему моя работа не приносит мне удовлетворения, а моим пациентам здоровья.

Если есть вопросы, то, со временем, появятся и ответы. На часть своих вопросов я ответы уже нашел.

Я не претендую на истину в последней инстанции. Просто, мой врачебный опыт позволяет сделать мне некоторые умозаключения. Мне всего лишь захотелось ими с кем-нибудь поделиться.

 

31.

Не все сны запоминаются. Но этот я помню очень хорошо. Мне приснилось, будто я потерял память. Я стоял в каком-то людном месте. Я не знал, кто я и что я. Только понимал, что существа, которые снуют вокруг меня и меня совсем не замечают, внешне выглядят так же, как и я. Они произносили какие-то звуки, видимо что-то говорили друг другу. Я слышал слова, но смысла их не понимал. Я не мог ни о чем спросить их, поскольку даже не знал, как это делается.

Я почувствовал бесконечное одиночество. Я не мог думать, так как не умел этого делать. Только чувствовать. Меня окружали живые существа, такие же внешне, как и я, но я был в тот момент абсолютно одиноким. Мне даже не было страшно. Видимо, я забыл, что значит бояться.

Так и стоял, не шевелясь. Долго, долго. Бесконечно долго …

Я проснулся. Сон не показался мне кошмаром. У меня было ощущение, что этот опыт я когда-то уже переживал. Просто, память зачем-то решила мне о нем напомнить.

Этот сон мне привиделся много лет назад. А в прошлом году я был на семинаре по телесно-эмоциональному освобождению. На нем изучались техники обращения к глубинной памяти, своеобразному погружению в себя. Мне вспомнился мой таинственный сон и я захотел узнать, какое он должен был иметь продолжение. Мне иногда казалось, что я рано тогда проснулся. Вот, что у меня вышло.

Я стоял на том же месте. Безучастная людская толпа окружала меня. Мне было одиноко. Я закрыл глаза и стал слушать. Но не толпу. Себя.

Чувство одиночества постепенно отступало, и ее место стал занимать покой. И свет. Я наполнялся светом и покоем. Вдруг, как только они полностью завладели мной, я почувствовал, что лечу с бешеной скоростью где-то высоко-высоко над Землей. Я ясно видел и ощущал себя светящемся шаром. Вокруг меня было множество таких же ярких шаров, и все вместе мы неслись нескончаемым потоком по очень высокой орбите. Земля с этой высоты выглядела размером с теннисный мяч.

Не пролетев и полкруга, я почувствовал, что оказался захваченным новым потоком. Теперь я был один и несся не над Землей, а прямо к ней. Я находился в какой-то спиралеобразной трубе. Стены у нее были прозрачные и как будто сделанные из белого пламени. Скорость все возрастала, Земля неотвратимо приближалась.

…И через мгновение я оказался шестимесячным довольным карапузом на руках у отца, который стоял на крыльце нашего дома. Вокруг меня была моя семья. Все улыбались. И мне было хорошо.

 

32.

Мы совсем не знаем себя.

А неизвестное всегда пугает. Поэтому человек боится себя. И, одновременно, боится за себя. Потому, что нет для него ничего, более ценного, чем он сам. Этот двойной страх объясняет постоянное недовольство человека всем и вся, т.е. и собой, и окружающим его миром. А недовольства всегда порождают претензии. Реже к себе, чаще к миру.

Человек живет в этом мире, ищет в нем покоя и никак не может его найти. Претензии, или, проще сказать, обиды на все, отнимают  у него столько сил и энергии, что на другие чувства, порой, сил уже и не остается.

Обида становится основной составляющей бытия. Ее холят и лелеют, размахивают ее над головой, как знаменем, предъявляют при встрече, как визитную карточку. Простить? Никогда! Как можно простить такое?! И человек даже не понимает, что демонстрирует этим не свою стойкость и принципиальность, а простую человеческую слабость.

Ведь обида абсолютно субъективна. Это лишь собственная реакция человека на то или иное событие. Ее нельзя привнести извне. Что есть обида? Ни что иное, как неоправдавшееся ожидание. Ожидание признания со стороны окружающих своих слов и поступков. Нуждается в этом только слабый, несамодостаточный человек. Отсюда вывод – обидеть нельзя, можно только обидеться.

Представьте, что ваша большая дружная семья наконец-то собралась с силами и учинила ремонт в доме. Теперь у вас все новое – обои, кафель, пол, и даже скатерти и шторы. Все довольны. И тут заходит к вам соседка, обладатель «тонкого» вкуса и знаток манер. Обойдя весь дом, она выдает свою оценку увиденному – сейчас такой кафель не в моде, портьеры не в цвет обоев, такую люстру она бы лично не повесила! И уходит.

Мама взволновалась: «Что же делать? Мы ведь и не знали о моде!». Бабушка запричитала: «Теперь, что, опять обои переклеивать?». Дедушка разошелся: «Что бы духу ее больше здесь не было! Ишь, критику навела!». А глава семейства … предложил накрывать на стол и отметить обновление жилища. Чьим словам, по-вашему, обрадовались дети?

Все в семье от «доброжелательной» соседки получили одну и ту же информацию. Но отреагировали на нее по-разному. У мамы и бабушки реакция гнева была пассивной. У деда проявился активный «праведный» гнев. А самодостаточный глава семьи просто проигнорировал чужое мнение. И был прав. Было бы из-за чего шум поднимать!

 

Негативное намерение, дающее начало болезни,  может быть направлено на самого себя или на другого человека. Кто из людей не обижался сам на себя? Не то сказал, не так сделал, не проявил вовремя инициативу, пошел на поводу у кого-то и т.д.. Ах, я растяпа! Ах, я болван! Где же была моя голова?!

Такое нередко случается в молодости. Да и взрослые иногда занимаются самобичеванием. И вот уже претензии, предъявляемые к себе, запускают цепную реакцию развития болезни. Когда она проявит себя, никто не знает. Но проявит обязательно. Ибо, негативная информация, направленная на самого себя, рано или поздно найдет пути реализации в физическом теле.

Отношение к вашей персоне со стороны другого человека может быть не менее значимо для вас, чем ваше собственное к себе отношение. И тоже может послужить толчком к развитию болезни. Конечно, это происходит только в том случае, если вас оно не устраивает. На этот счет я приведу пример из своей жизни.

Некоторое время назад у меня появилось першение в горле. Никогда раньше подобных проблем с горлом у меня не было. Сначала першение было незначительным. Но постепенно стало нарастать и дело дошло до того, что уже к обеду мне иногда трудно было разговаривать с пациентами. Ощущение возникало такое, что что-то застряло в горле.

Сапожник без сапог, это давно известно. Вот и я все ждал, что «само пройдет». А оно все не проходит! И вот когда уже совсем «приперло к стене», я удосужился, наконец, себя протестировать.

Какого же было мое удивление, когда в качестве причины проблемы я вышел на собственную обиду по отношению к другому человеку! «В чужом глазу соринку …», называется. И ведь сразу вспомнил!

Действительно, около года назад  с одним человеком мы договорились о неких взаимных обязательствах. Когда пришло его время выполнить свою часть обязательств, он слово свое не сдержал. Никаких особенных последствий это не вызвало. Обязательства не были такими уж и обязательными.

Но, как выяснилось, недовольство таким развитием событий у меня осталось. И вот до чего довело!

Как только все это я вспомнил и понял – отпустило! Сразу, в тот же момент!

Вот уже несколько месяцев мое горло в полном порядке. 

 

Обиду надо простить. Только в этом случае она закончит свое разрушительное действие. Ведь обида – это остановка во времени. Человек фиксирует все свое внимание на одном событии, эмоционально «встает на якорь» возле него – и процесс развития жизни прекращается. Давно известно, что «движение – жизнь, остановка – смерть».

Обида, в буквальном смысле, «встает комком в горле». Затрудняется дыхание, иногда вплоть до приступов удушья (кто не слышал выражения «обида душит»?), т.е. нарушается процесс получения жизненно необходимой энергии. Чтобы жизнь смогла полноценно продолжаться, необходимо простить – выпустить негативную информацию из своего сознания, отказаться от претензий.

Для многих это становится камнем преткновения. Ведь простить надо не кого-то, а себя самого за свою обиду. Когда-то я позволил себе обидеться и вот сейчас я прощаю себя за это! Только так и никак иначе.

Лишь прощение себя является залогом возможности полного выздоровления. И не существует таких обид, которые человек не смог бы себе простить. Просто потому, что для любого яда существует противоядие. Для любой обиды гарантированным противоядием является прощение. Истинное выздоровление начинается именно с него.

 

33.

Как приятно бывает избавиться от проблем. Мелкие или крупные, все равно они отнимают и силы, и время. Ну, а когда они отнимают еще и здоровье, все остальное автоматически отступает на второй план.

Жизнь становится тусклой и унылой, краски окружающего мира блекнут, красивые мелодии звучат, словно траурные марши. Не радует даже то, что всегда вызывало только положительные эмоции.

Хочется, безумно хочется избавиться от боли, от постоянного напряжения, вернуть себе радость бытия! И понимаешь, что важно все в равной степени, и здоровье физическое, и здоровье психологическое. Что только полноценное, безусловное, гармоничное здоровье способно обеспечить возможность реализации себя, как личности, как человека. Ведь именно для этого ты и живешь.

Но, как? Как этого добиться? С чего начать?

Стенаниями жизнь свою не изменить. Можно только кого-нибудь разжалобить, но легче от этого не станет. Первое, что необходимо, это желание. Желание изменить свою жизнь. Пока этого желания нет, будут бесполезными самые продвинутые методы лечения. Они смогут лишь на некоторое время улучшить ваше физическое состояние. Но ведь вы стремитесь не к этому?

На Востоке говорят, «когда готов ученик, появляется учитель». В оздоровительном аспекте это выражение можно перефразировать так – когда готов пациент, появляется врач. Твой врач. Тот, который тебе сможет помочь. Может быть, ты раньше уже слышал и об этом враче, и о методе, что он использует. Но он тебе был не нужен! Ты не испытывал ни желания, ни потребности обратиться к нему за помощью. Друзья даже завели тебя однажды к нему на прием. Ты послушал его, но … ничего не понял. Или не захотел понять. Или даже не попытался понять.

Прошло время. И ты вдруг захотел услышать его снова. Ведь, вот сейчас, меня мучает один вопрос, а он что-то говорил об этом! Что же он говорил? Да, ведь я про это совсем недавно где-то читал. Где же? Вот, вот нашел! Странно, оказывается я это читал и раньше … Почему же не понял тогда? Ведь все так просто … 

Как вы поняли, одного желания будет мало. Необходима еще внутренняя готовность изменить свою жизнь. Только когда они одновременно созреют в одном человеке, возможна настоящая работа по переустройству себя в лучшую сторону.

 

И вот вы сделали первый шаг. Преодолели свою слабость и перестали искать причины своих проблем на стороне. Вы осознали, что их источником являетесь вы сами, а не люди , что окружают вас. И что дальше? Стало еще хуже! Теперь и вину свалить не на кого. Остался один на один со своими проблемами и не знаешь, что же дальше делать.

Успокойтесь, самое главное вы уже сделали. Ведь человек не может решить свои проблемы только в трех случаях – он о них вообще ничего не знает; знает о них, но решать их не умеет; знает, но решать их не хочет.

Пару слов о третьем варианте (он, безусловно, не ваш, ведь вы то хотите перемен к лучшему!), самом сложном в прогностическом плане. Многие люди даже не делают попыток избавиться от болезни. Им и так удобно. Они получают удовольствие от своего положения «жертвы». Это дает им возможность не делать что-то из того, что в состоянии сделать здоровый человек. Большой соблазн сказать, «я не буду этого делать потому, что не могу по состоянию здоровья». Это снимает с человека всякую ответственность за последующее развитие событий. А кто же хочет брать на себя лишнюю ответственность?

Но вернемся к вашему варианту. Вы уже точно знаете, что какая-то проблема внутри вас сидит. Но, в чем она конкретно состоит и, самое главное, что с ней делать, вам невдомек.

Вариантов выхода из такой ситуации, конечно, существует множество. Об этом написаны горы книг. Я сейчас предложу вам самый простой и, в то же время, самый эффективный, на мой взгляд, способ.

Определитесь для себя со своим самым большим желанием в жизни. Оно может быть связанным с вашим прошлым – вы многое отдали бы, чтобы изменить что-то, что с вами ранее произошло. Или с будущим – очень, ну просто безумно, хочется, чтобы произошло некое событие! И вы готовы многим пожертвовать ради того, чтобы все было именно так, как вы того желаете.

Таких желаний может оказаться несколько. Но среди них одно, все равно, по степени «желаемости», будет иметь приоритет перед другими. И вот, когда вы сформулируете его для себя: «Я очень сильно хочу, чтобы …» - расхотите его! Тут же! Сразу! Просто, расхотите и все!

Невозможно? Нет, возможно! Сколь не благородно было бы ваше желание, какие бы блага не сулила его реализация – откажитесь от него. Что вы теряете? Вы всегда сможете его «захотеть обратно».

Но, хоть на мгновение, освободите свой внутренний мир от его присутствия. Уверяю, что ощущения , которые вы получите, проделав это, того стоят. Я не буду их описывать, чтобы не создавать некую программу «заданных впечатлений». У каждого они, безусловно, будут свои. Но одним словом произошедшее можно назвать так – освобождение!

Спадает колоссальное напряжение, связанное с фиксацией своей настоящей жизни с событием, давно прошедшим или только предполагаемым. Жизнь «здесь и сейчас» обретает смысл. Она перестает быть только искуплением за свои грехи в прошлом или переходным этапом к светлому будущему. Она важна сейчас, в любую секунду, каждое мгновение.

Эти ощущения радости бытия вы вряд ли захотите обменять на любые другие. Это как раз то, чего так не хватает Вам, чтобы воспринимать мир во всей полноте его, а не через призму собственных страхов и обид. Почувствовать себя свободным – что может быть лучше? Узнать, что ты и окружающий тебя мир составляют единое целое – что может быть прекрасней?

 

Проблемы человека укладываются в нем в виде «слоеного пирога». Когда снимешь верхний слой и отбросишь его в сторону, из-под него выступает следующий. Раньше он был второстепенным, но теперь стал самым важным. И с ним необходимо проделать ту же работу, что и с предыдущим. Так постепенно, слой за слоем расчищая от мусора свое внутреннее пространство, можно избавить его от всего наносного.

И тогда внутреннему взору человека открывается его истинное содержание. Становится предельно ясным, что многое из того, что казалось ценным и важным, не стоит и ломаного гроша. А то, что многие годы пытался вырвать, как бесполезный сорняк, все-таки сохранилось и настоящая жизнь без него абсолютно невозможна.

Лишите человека денег – он останется человеком. Будет не так сладко есть и не так мягко спать, но, в принципе, ничего не изменится.

Лишите человека государства – он не перестанет быть человеком. Исчезнут надзоры и запреты, налоги и границы – человек от этого только выиграет.

Лишите человека религии – суть человеческая от этого не изменится. Каждый будет равен перед Богом, потому как останется с ним один на один, без посредников. И это только приблизит человека к Богу, а не разлучит с ним.

Но, лишите человека любви, и он быстро превратится в животное. Потому, что только способность сохранять и преумножать любовь делает человека человеком. Не верите? Загляните в себя поглубже, спросите себя, чего вы на самом деле хотите? Спросили? Не надо ответ произносить вслух. Его и так каждый знает.

 

34.

Я уже давно не смотрю телевизор. Но как-то раз, в гостях, мое внимание привлекла одна телепередача. В ней на вопросы аудитории, состоящей исключительно из людей не старше восемнадцати лет, отвечал известный кинорежиссер. Он был, совершенно точно, раза в три старше любого, из сидящих в зале.

Вопросы задавались самые разные. Мэтр неторопливо на них отвечал. Ответы, чаще всего, были гораздо интереснее вопросов. Но вот, ближе к концу встречи, один юноша спросил: «Как часто Вы совершаете открытия?».

Поразительный вопрос для молодого человека, учитывая возраст того, кому он задавался.

Ответ был не менее замечательным: «Довольно часто! Последнее не далее, как позавчера. Озвучивать его я не стану, так как оно очень личное. Но, поверьте, я не мало ему удивился».

Впечатляет? Седой на половину человек до сих пор открывает в себе ранее не ведомое ему. И ни сколько не обескуражен. И не пытается этот факт скрыть.

А способны ли Вы на такое? Готова ли совершить открытие самого себя? Да? Нет? Не знаете? …  В таком случае эта книжка не последняя в вашей жизни.

 

35.

Мое твердое убеждение, возникшее в первые же дни учебы в институте, состояло в следующем – все, что здесь преподают, мне знать не нужно.

Когда дело дошло до изучения клинических дисциплин, я убедился еще в одном – лечить так, как нас учат, не надо.

К моменту получения диплома, я уже твердо знал – ни кого лечить не надо! Во всяком случае, теми методами, о которых я к тому времени знал.

Вот с таким убеждением новоиспеченный доктор приступил к практической деятельности.

К настоящему времени мой информационный багаж, в том числе и его медицинское отделение, значительно пополнился по сравнению со временем поступления в институт. И первые мои впечатления от врачебной деятельности, которые появились, скорее, из чувства протеста, чем в результате осмысления, получили наглядное подтверждение практикой и переросли в твердое убеждение. По большему счету, лечить никого не надо. И причины болезней, и средства борьбы с ними, находятся в самом человеке.

Восточная мудрость гласит – человек, это вся Вселенная! В человеке есть все, что ему необходимо для здоровой, а значит, долгой и счастливой жизни. Надо только разглядеть в себе это и научиться им пользоваться. Вот только не всегда это легко получается сделать. Но результат стоит затраченных усилий.  

Функция врача, как мне кажется, должна заключаться в том, чтобы быть посредником между тем, что человек хочет и тем, что он может. Хочет он, естественно, здоровья, за ним и идет к врачу. И он может его обрести, поскольку все, что ему для этого нужно, у него уже есть. Этим только надо научиться пользоваться. Вот в этом ему и должен помочь врач. Помочь человеку обрести здоровье через познание самого себя – именно в этом заключается работа врача. Это его дело. Его лечебное дело.

 

Ноябрь 2007 г.

Заказ звонка

Ваше Имя:
Ваш номер телефона: